В приёмной Василия Сталина вновь не протолкнуться. Увидевший меня Лев Булганин отводит в коридор.

— Минут через десять вызовут, — говорит заслуженный истопник, сверкая капитанскими погонами.

Поздравляю с присвоением звания. Булганин продолжает:

— По наведению истребителей рабочую группу создают. Старшим генерала поставят, а меня — заместителем, — захлёбываясь от эмоций, выдаёт Лёва.

Ещё раз поздравляю. Новоявленный капитан настойчиво приглашает к шести на ужин в гостиницу «Москва». Говорю, что к одиннадцати на поезд.

— У меня будет машина с шофёром. Отвезёт куда нужно в лучшем виде. Придёшь?

— Приду.

Хоть поужинаю нормально. Говорили где-то, что в «Москве» кормят хорошо. Большая между прочим редкость в этом времени…

Вместе со мной к Сталину заходит офицер. Представляется генералу:

— Майор Бояринов. Прибыл по распоряжению руководства. В настоящее время слушатель военного института МГБ.

— Мне Огольцов звонил. — Разглядывая военного, генерал продолжает, — Рекомендуется ввести тебя в аналитическую группу ВВС. Шпионов будешь ловить?

— И это тоже. — Бойко отвечает майор.

— Воевал?

— Начал в сорок первом под Тихвином. Закончил в сорок пятом в Прибалтике.

— Зачем прислали? — Не унимается Сталин, — Будешь моё окружение разрабатывать? Жаров, ты теперь под колпаком. Будешь майору рапорты писать. Где был, с кем разговаривал, о чём.

— Можно и в устной форме. Моя задача перекрыть возможную утечку данных. — реагирует товарищ из органов, и продолжает, — Раз в неделю по вторникам буду присутствовать на совещаниях вашей группы. Чтобы всё было как надо, а не наоборот. Если расписание изменится, прошу доводить заблаговременно.

— Понятно, — говорит Сталин, — сегодня обсуждаем вот это.

Толкает ко мне папку. Читаю заголовок «Статья о советских ВВС из ведомственного журнала ВМС США „Naval Aviation News“ (Новости морской авиации)».

Сталин Бояринову:

— Прочитайте, и дуйте на обед в столовку. Скажете, как это всё можно использовать на благо Родины. Симбиоз, блин, разведки и неизвестно чего… — Весело хмыкнул своей шутке сын вождя.

Пока обедали, я коротко рассказал о себе. Майор тоже, но с большими паузами, словно решая, стоит это говорить или нет. В коридоре спрашиваю:

— Григорий, а ты на фронте встречал снайперов Розу Павличенко и Дашу Колесникову?

— Было дело. Моя рота упиралась флангом в позиции их штурмового батальона. Они тогда геройски немцев покололи в штыковой на высоте. А вечером смотрю двое тащат раненого прямо на нас. Это Роза с санитаром Дашу вытаскивали. Так вот и познакомились. А батальон их на следующий день полёг весь… Потом в школе снайперов я диверсионное дело давал, Роза — стрельбу, а Даша — комсомолила.

Майор трогает орденскую колодку:

— Знамя за штаб итальянской дивизии дали. Роза с нами была. Помогла сильно. Задержала их погоню при переходе. Участок нейтралки, где она лежала, немцы днем минами забросали. Думали — всё. А она ночью приползла. Масхалат в клочья… Ей тоже Знамя за итальянцев дали. А ты откуда её знаешь?

— В Горьком они сейчас с Дашей. После войны проблемы у них были.

Бояринов выслушал мой рассказ. Достал из планшетки бумагу и карандаш:

— А теперь давай по Корее.

Проанализировав текст статьи, сделали вывод, что авторы считают советскую авиацию ордой устаревших самолётов, способных действовать лишь над землёй. В океане у американцев и англичан огромное преимущество и количественное и качественное. В случае начала боевых действий, аэродромы Северных будут под непрерывными ударами с моря. Порты будут заблокированы. По железным дорогам и шоссе будут наносится массированные удары. Вывод: Северным необходимо усилить береговую охрану и ПВО портов, в них разместить для препятствия высадке десанта дивизионы подводных лодок и торпедных катеров. Местные суда переделать под тральщики и сторожевики. Накидать мин перед портами и удобными бухтами. Нашим необходимо организовать дальнюю морскую авиаразведку. Желательно на реактивных самолётах.

Про диверсионные действия при отходе майор напишет отдельно. Переписываю в приёмной набело. Сталин, уходя из кабинета, говорит:

— Давайте. Перед совещанием прочитаю. Майор, приходи во вторник. К вам в группу должны дать нормального лётчика, морячка и из пехоты кого-то. Будете, блин, план войны придумывать. Генштаб ясельный…

По игрокам в Горький пока не очень. Войнову не дозвонился. Кузнецов из Москвы уезжать не хочет. Кесарев из динамовского дубля на самосвале зашибает хорошо. Сказал, что будет Маслову звонить. Но, я сомневаюсь… Оклад футболиста класса «Б» здоровяк вряд ли предпочтёт столичной безбедной жизни. Витя Соколов из бабушкинского «Локомотива» в телефонном разговоре проявил интерес, но сказал, что будет звонить в Горький. Маслов для него — авторитет. Емышев из спартаковского дубля при личной встрече обещал подумать. Даст ответ после моего возвращения со сборов. Остался Татушин. Вот, иду на Мещанку к нему в ателье.

Татушина я помнил скоростным, цепким и хитрым нападающим. Невысокого роста, он имел оригинальную обводку и умение совершать нестандартные действия, ставящие в тупик защиту соперников. Карьера его прервалась на пике со «стрельцовским делом». Он и его непредсказуемый в подпитии товарищ Огоньков влипли тогда в очень скверную историю. И если вина Татушина была небольшой, то Огоньков со Стрельцовым вляпались по самые уши.

Захожу в ателье. Спрашиваю Татушина.

— Тейлор, к тебе пришли…