Шрифт:
…
– Ты все равно не прав.
– Жизнь покажет. Ты мне лучше скажи – а как ты собирался партию то строить, из кого? Из диссидентов что ли?
– А тебе зачем?
– Ну, как… подумаю, может и есть какое-то здравое в этом начало. Все-таки сменяемость партий у власти – дело неплохое, по Америке знаю. Хотя бы для того чтобы дать выход народному гневу – до того как он пойдет подрывать устои и крушить основы.
– Нет, не диссиденты. Какие диссиденты.
– А кто? Яковлев?
– Да дался тебе Яковлев…
– Дался, скотина та еще. Но не суть.
– Планировал организовать народное движение за перемены – в центре, в республиках. Потом собрать съезд и учредить партию – народную.
– Погоди-ка. А те движения в республиках… это случайно не народные фронты?
– Ну… была мысль так назвать. А что?
– Значит, и тут ты…
– Это ты про что, объясни.
– Народные фронты в республиках сыграют ключевую роль в развале страны. Сначала они будут поддерживать перестройку, а потом, когда сложности начнутся – тут же переметнутся на сторону националистов и станут требовать выхода из Союза.
– Но почему?
– Не понимаешь? Потому что это интеллигенция. У интеллигенции есть одно качество – она всегда предаст. Как только начнутся сложности, или просто что-то пойдет не так – интеллигенция всегда предаст. И после каждого такого кувырка – они моментально забудут, кого поддерживали до этого и начнут поддерживать новых людей.
…
– Но у русской и национальной интеллигенции есть одно важное отличие. Русская интеллигенция – она народу чужая и русский народ ей тоже чужой. Она никогда не была частью народа, они всегда сверху, поучают, направляют, оценивают – но частью народа себя не считают. А вот национальные интеллигенции – для них их народы свои. Они их часть, они всегда разделяли с другими их национальное чувство. А ты своими народными фронтами – дал им точку консолидации. Когда они почувствуют за собой силу, а за центром слабость – они пойдут на прорыв.
Вечером с Раисой Михайловной разговор опять сорвался… нет, не на крик к счастью – на дела. Видимо, это теперь навсегда так – личной жизни у нас нет, семейной тоже нет – ничего нет. Дела… дела… дела. И видимо так надолго. Впрочем, я сам на этот путь встал, мне по нему и идти…
– Рая… – сказал я – как у тебя в институте? Извини, сейчас прямо ничего не получится, нескромно будет, но ты по крайней мере людей присматриваешь?
– Присматриваю. Но ты же видишь, как к этому относятся. Мераб отказался сразу. Левада думает…
– Предложи им приличные зарплаты. Две, три тысячи…
– Да разве в зарплатах дело?
Эх, Рая, наивная ты моя шестидесятница. Видела бы ты, как они будут и в девяностые и после них – перед олигархами пресмыкаться. В них дело, в них. Всегда в них, это только на вид они – я не такая, я жду трамвая. А на деле – клейма ставить некуда…
– Несколько человек из ведущих – смогу прикрепить к нашему распределителю. Но с этим осторожно. \Должен быть членом партии и все такое…
Москва, СССР
Управление безопасности МИД СССР
17 марта 1985 года
В семидесятые годы – в МИД СССР было организовано специальное подразделение, изначально из прикомандированных, а потом из своих безопасников и контрразведчиков. Задачи их были – проверять работу безопасности посольств по всему миру, проверять сотрудников дипкорпуса, давать рекомендации, заниматься безопасностью МИД в самом СССР… короче, контрразведка, только своя и маленькая. Попасть в безопасность МИД считалось огромной удачей, потому что это были единственные контрразведчики, которые ездили и ездили по миру много. В основном в МИД отправляли на пять лет, но если хорошо себя показал – могли и продлить. Это была как своего рода "советническая командировка", только внутри страны.
Павел Иванович Кононенко, начальник сектора (должность по здешним меркам подполковничья, хотя он майор) – когда над дверью кабинета в МИДовской высотке загорелся зеленый огонек, резко встал, одернул пиджак (немецкий, то есть на самой грани) и шагнул к кабинету. Несмотря на каменное лицо, опытный человек определил бы что Кононенко нервничает, хотя этого и не показывает.
– Вызывали, Владимир Дмитриевич?
– Дверь закрой…
Кстати, несмотря на тяжелейший провал, с уходом на Запад аж, главы советской делегации при ООН – им ничего не сделали. Во многом, потому что о них ничего и не знали.