— Отлично! Нитлок надежный парень, и его мужиков мы вчера, считай, на поле спасли, глядь, все и будет просто гым, — довольно сказал Торрен.

— Гым? — не поняла Мист.

— Это они так говорят, — с готовностью пояснил парень, демонстрируя нежданные познания в орочьем языке. — Дестта арра гым, все будет гым, то есть, так, как должно, хорошо.

— Понятия “должного” и “хорошего” совпадают? — заинтересовался Эррах, немного приплющенный всем походным снаряжением, которое взгромоздил на него неугомонный друг.

— Глядь, я-то думал, если ты будешь думать про сумки, у тебя не будет сил умничать, — посетовал Торрен.

— Нет, это все напрасные надежды. Ты вспомни — мы, заучки, учимся, даже если нас в этот момент убивают, — хмыкнула Мист, украдкой похлопав по плечу эльфа в знак похвалы. Впрочем, он этому жесту доброй воли совсем не обрадовался, простонав что-то несусветное. — А Айтхара с нами пойдет?

— Должна. А то кто переводить-то будет?

— Я думала, ты уже поднаторел достаточно, а ты? Чем ты занимался всю ночь, если не орочий язык учил?

— Орочью физиологию изучал и бытовые обычаи, — ввернул Эррах и смачно чихнул. С выходом из замкнутого помещения его насморк снова усилился, и он обреченно заливал соплями захваченное из временного “дома” полотно.

— А ты ничего не изучал, то же мне, исследователь, — парировал Торрен, глядя в сторону площади, от которой двигался давешний огромный орк, видимо, вождь, и высокая, тонкая и гибкая на его фоне Айтхара. Он наклонялся к ней, опуская косматую голову с устрашающими клыками, и что-то рокотал вполголоса, словно уговаривая, а Айтхара отвечала весело и звонко, привлекая внимание, наверное, всего поселения. Впрочем, подходить к ним вождь не стал, остановившись поодаль, и только отсалютовал своим воинам поднятой рукой. Те ответили ему, вскинув в воздух кулаки, а Айтхара, приподнимая верхнюю губу в своей попытке улыбки, подошла к пришельцам.

— Готовы все. Идти плотина.

— Ваш вождь был против разрушения плотины, или против того, чтобы ты шла?

— Я шла, — повторила Айтхара, махнув рукой. — Отец переживать, когда я далеко.

— Отеец, — потянула Мист, поджимая губы. Уж эти проблемы она понять могла. ЕЕ собственный батя-зануда до сих пор испытывал проблемы с тем, чтобы позволить дочери принимать собственные решения и совершать собственные попытки. — А где твоя мать?

— Погибать, — лаконично сказала Айтхара и махнула рукой вперед. — На плотина погибать. Колокол звенеть, но мертвецы не приходить. Она идти отряд искать — найти на плотина.

— Сочувствую, — сдержанно сказала Мист, чувствуя вину за то, что настолько казуально затронула такое серьезное и трагическое событие, но Айтхара только пожала плечами.

— Мы жить, мы умирать, мы уходить в мир теней и света, мир охота, и там жить всегда, без печалей. Мать ждать нас, велеть не торопиться, — добавила она, улыбаясь по-своему.

Торрен бочком придвинулся к ней, не рискуя коснуться, но потом, когда отряд, повинуясь команде орчихи, тронулся в пусть по нахоженной тропинке, остался рядом с ней, старательно вышагивая шаг в шаг.

Этот маневр оставил Мист в компании ее официального тер-Иандэ, который был, в настоящий момент, ужасающим спутником — сопливым и чихающим.

— Тебе в Подземельях надо жить, — заключила она. — Мне кажется, у тебя это все от цветов и прочей зелени.

Эррах согласно чихнул.

— Но у меня такого не было никогда. У меня, — он сделал паузу, поджимая губы. — У меня-Калеба.

— Вероятно, это следствие изменений, которые получились из-за слияния тебя-Калеба с тобой-Тьмой в тебя целого. По правде говоря, я понятия не имею, что именно и как произошло, а спросить и некого. Ни тебе мудреца в Башне, ни хоть в цепях в подземелье. Хотя вот в цепях в подземельях Серых, может, кто и остался, — вздохнула Мист, думая, что паскудник Мейли, нарочно, наверное, ей не снится — чтобы на вопросы не отвечать. — Только вот проверять не хочется.

Эррах согласно чихнул.

Дорожка, меж тем, вела их между деревьев почти ровно, толком не петляя — это выглядело несколько неестественно, и Мист даже догнала молча идущую рядом парочку гигантов — Айтхару и Торрена, чтобы спросить про это.

— Айтхара, а чего тропа такая прямая? Специально строили? И та, по которой мы от озера шли, тоже прямая.

— Мертвые прямо ходить, — отмахнулась она. — А мы где они тоже.

— Злодейство какое, — почти одобрительно сказала Мист, и почти сразу деревья расступились, открывая руины поселения, явно очень похожего в прошлом на то, в котором жили орки сейчас. Однако, все здесь было коричневым или серым, унылым, словно омытым слезами, и что-то тут и там поскрипывало на ветру, словно жалуясь на уход жителей. Драматический момент был немного скрашен яростным чихом Эрраха, который заставил Мист тут же встрепенуться и вынырнуть из меланхоличного и задумчивого состояния.

— Ничего себе декорации к историям про призраков, — прокомментировала она, подталкивая Торрена в спину, чтобы пошевеливался.

— Мрачно тут, — сказал тот медленно, оборачиваясь в сторону озера и торчащего посередине огрызка Башни, больше похожего на указывающий в небо палец. — Словно небо это место оплакало.

И внезапно, как по заказу, из-под воды и над ней разнесся глухой и печальный удар колокола.

Печальный и торжественный звук стих, вибрируя в каплях, уступая место второму удару, и потом третьему.