— Мы им — они нам.

— Чтоб нам еще справиться с тем, что им надо, — посетовала девушка.

— Скорее всего, они хотят остановить нежить, — логично предположил Эррах.

Мист устало потерла глаза.

— Бред какой-то пепельный, чтоб им всем. Ладно. Нам обещали праздник в честь сегодняшней победы, а дальше будем смотреть по обстоятельствам. Выкрутимся. Если что — намылимся и огородами, огородами.

— Нельзя, — Торрен наставительно поднял палец. — Они уже родня, к тому же, нас покормили.

— Как просто завоевать твое доверие и расположение, однако, — вздохнула девушка, складывая пустые горшочки обратно пирамидкой по размеру. Вытерла руки об себя и достала Книгу. Не то, чтобы это могло сильно помочь, но поиски ответа, даже бесплодные, ее всегда успокаивали.

Ее спутники притихли: Торрен занялся своим снаряжением, а Эррах, придвинувшись бочком, стал подглядывать. Мист, заметив это, гнать его прочь не стала, тем более он держался тихо и не возникал с возражениями, когда она перелистывала страницы или вообще начинала нервно листать Книгу взад и вперед, то пользуясь, то не пользуясь поиском.

Наконец (Мист еще не успела начать лопаться в неизбежных поисках уборной) Айтхара снова вернулась и, пугающе улыбаясь, поманила их за собой.

— Какие у нее ж таки глаза, — мечтательно сказал Торрен, глядя совсем не на глаза.

— Дым и пепел, — воздела очи к потолку Мист. — Странные у тебя вкусы: деревянная статуя, демоницы, орчиха…

— Дак мы только с такими и общаемся, — посетовал Торрен. Он оставил большую часть оружия, включая Хладогрыз, в их временном доме и даже причесался, от чего, на взгляд Мист, стал выглядеть, скорее, менее внушительно, чем более привлекательно. На площади было не протолкнуться: на столах была разложена еда, кто-то играл бравурные мелодии на нехитрых инструментах, кто-то танцевал, кто-то болтал: все это выглядело как обычный сельский праздник, со скидкой на расовые особенности местных жителей. Но к пришельцам все были преувеличенно дружелюбны — им зубасто улыбались, их осторожно касались зелеными руками, приглашали к столам. Один из самых крупных орков поспешил Торрену навстречу, обнял его с искренней радостью и, не слушая возражений, утащил прочь: Мист логически прикинула, что это был тот самый Нитлок, хотя различить зеленую братию в лицо ей пока не удавалось. Их же с Эррахом никто не торопился никуда тащить, хоть и предлагали разделить еду и питье. Подумав, Мист остановилась рядом с одним из столов, взяла протянутую ей чарку с чем-то, пригубила, и потом передала беспрестанно чихающему Эрраху.

— Они тут, вроде бы, симпатичные ребята, — вздохнула девушка, беря палочку с какой-то жареной ящеркой на конце.

— Ты про это? — Эррах указал на еду в ее руке.

— Да, эти точно симпатичные, — Мист отгрызла одну лапку, задумчиво изучая вкус. — На дичь похоже, — заключила она. — Попробуй.

Эррах покорно взял ящерицу тоже, обнюхал:

— Это чтобы тебе, если что, не одной помирать?

— Именно. И Книгу тебе, Зубастой Тьме, в наследство не оставлять.

Эррах пожал плечами и начал грызть добытое, перемежая чихами и вытиранием соплей.

Вокруг все веселились, танцевали, пели, но Мист, хоть и с готовностью улыбалась всем, чувствовала себя чужой на этом празднике жизни. Она устроилась в уголке со спертым со стола блюдом с жаренными ящерицами и сидела там, зыркая по сторонам. Впрочем, Эррах тоже не торопился пускаться в пляс — он приткнулся рядом с Мист суровой нахохленной птицей, то и дело отпивая из стоящей на коленях чарки или таская у Мист ящериц. Торрен пару раз мелькнул где-то вдалеке, но ему, кажется, было вполне хорошо — он, как раз, прекрасно вписался во всеобщее праздничное ликование и активно предавался ему, оставив в стороне неудобные и тяжкие размышления.

Впрочем, в этой самой стороне их было кому думать: Мист и Эррах вполне с этим справлялись, каждый на свой лад.

— Может, в пепел, спать? — предложила Мист, когда ящерицы кончились.

— Можно. Вероятно, мы слишком мало понимаем этот народ для того, чтобы в полной мере насладиться праздником.

— Вероятно, — согласилась Мист. — Однако, культурологические наблюдения любопытнейшие!

— Согласен, — мелко кивнул Эррах. — Мероприятие построено вполне классических образом для всех короткоживущих рас. В нем принимают участие все, и социальные границы размыты — я видел там и эту Айтхару, которая выделывала пируэты с Торреном, и того огромного воина, который нас встречал. Тут же старики и дети. Еда питательная, избыточно приправленная, с чрезмерно ярким вкусом. Много напитков, в том числе, алкогольных. Они не боятся, что все напьются и в это время придут новые мертвецы?

— Видимо, нет, — поморщила нос Мист. — Люди празднуют примерно так же, — она составила на пол тарелку из-под ящериц. — А мне бы в ящерицу самой не превратиться теперь.

— Сомневаюсь, что у этой еды есть магический компонент.

— Вот и пойдем, пока еще более сомнительной дряни не нахватались.

Однако, найти свой временный “дом” оказалось задачей не из простых: все шатры в сумерках выглядели примерно одинаково, а никто из них двоих не озаботился запоминанием особых примет. В конце-концов, ругаясь и заглядывая во все отдаленно похожие жилища по очереди, они, наконец, с облегчением нашли территорию, гордо помеченную вещами Торрена.

— Ну вот, — заключила Мист, присаживаясь обратно на обследованную и облюбованную лежанку и стаскивая сапоги, в неровном сумеречном свете, льющемся сверху. — Тишина и покой.

Эррах проследовал за ней и сел на соседнюю постель, с некоторым интересом оглядываясь по сторонам.

— Изучаешь артефакты? — поинтересовалась девушка, наблюдая за ним с оттенком подозрения.

— Нет, я…он, или я, стал лучше видеть в темноте, — сказал эльф. — Эрил видел в темноте очень слабо, только чуть лучше человека. А я вижу отлично.