Реформы пока все знали как огородные — на места ушло указание срочно организовывать мичуринские товарищества и раздавать землю. Как всегда над инициативой центра посмеялись, но взяли под козырек. Где-то землю брали охотно, где-то не очень. А вот разрешение капитального строительства на таких участках — не дощатый домик, а полноценный крестьянский дом или даже коттедж — вдохновило многих. В СССР жилищное строительство такого типа было развито в Прибалтике и сейчас чертежей тех коттеджей было не купить.

— Там не только огороды. Вроде ИТД [27] собираются разрешать.

Шеварднадзе понял, откуда это. Истинным зачинателем новой политики, оказывается, является он, Шеварднадзе. Пару лет назад, Миша Горбачев приезжал к нему в Грузию. Они походили по Тбилиси, а в Тбилиси кустари никогда не переводились. Потом Шеварднадзе повез московского гостя в провинцию и показал один отстающий район… точнее ранее отстававший, а теперь выбившийся в передовые. Шеварднадзе не знал, что делать и в отчаянии сказал — берите земли, сколько хотите и делайте что хотите. Местные крестьяне быстро разобрали землю, сами наладили орошение и вместо плохого чая — начали выращивать овощи. В короткое время район выбился в передовые.

Горбачев тогда посмотрел на все это и сказал — больше никому об этом не говори [28] .

Получается вот как.

Мелькнула мысль — мог бы и сам быть в Москве. Но нельзя. После Сталина второе возвышение кого-то из Грузии невозможно. Тут его и боятся и проклинают.

— ИТД это хорошо. Кто сейчас на МВД?

— Карпец.

— Интересные дела

— То-то и оно.

Оба они понимали без слов — возвышение Кравца может значить многое. Он не партийный, то есть обязан лишь одному Генеральному секретарю за свою должность. И он профессионал.

— Что по нашим делам тут говорят?

— Ну… как обычно. Карпец банкует, он тут отряды создает, по борьбе с особо опасными. Собирает лучших со всего СССР…

— Лучших, это которые не ужились

— Точно. Кого-то и из зон вытаскивают!

— И ЦК молчит!

— А что сделаешь. Проводят пересмотром через Верховный суд. Если дело пересмотрели — значит, ты невиновен. Предъявить тебе нечего.

— Охренели…

— И что теперь московские так и планируют… рейдами?

— Похоже на то, Эдуард Амбросьевич

Это было плохо. По крайней мере, для Грузии точно плохо. Там власть, милиция и воры — жили в тесном симбиозе и каждый мирился с существованием другого не желая рисковать стабильностью всей системы. Но если будут наезжать московские и брать кого вздумается — система пойдет вразнос, потому что ворам соблюдать договоренности смысла уже не будет.

Все это плохо… непонятно и плохо.

— Ищи подходы

— Понял.

— Кому надо — не скупись, компенсируем

Волга остановилась у ворот неприметного, обнесенного оградой особняка

— Отдохнете, Эдуард Амбросьевич

Отдохнете — означало отдых весьма специфический. Московские путаны из хороших особняк этот знали.

— Кой там отдыхать. Переоденусь с дороги и в Кремль

В Кремле Шеварднадзе ждал облом — как оказалось, Первого там не было, он большую часть рабочего времени проводил на Ногина. Выругавшись, Шеварднадзе велел ехать туда

Шеварднадзе я ждал. Хитрая лиса, но на всякую хитрую ж…

— Михаил Сергеевич…

— Эдик…

Я пожал протянутую руку.

— Что, Эдуард Амбросьевич, навели порядок? — с шутливым наездом спросил я

— Беспорядки прекращены, Михаил Сергеевич…

— Все у вас какие-то ЧП. То угон самолета, то теперь это… — и не давая продолжать оправдываться, перевел тему — давай, садись, разговоры разговаривать будем…

— Смотри, Эдуард. Начнем с того — почему в Грузии до сих пор процветает криминал?

Шеварднадзе едва не вскочил

— Да вы что Михаил Сергеевич. Я сам в милиции работал, мне каждую неделю показатели приносят

— Речь не о показателях. В школах собирают "на помощь уважаемым людям" — думаешь, я не знаю ничего? В какой республике еще это есть [29] ? Речь о том, что в культуру глубоко проникли криминальные традиции. Воровских авторитетов молодежь считает героями и образцами для подражания, жизнь хотят делать с них, а не с милиционеров. Это ведь недоработка и комсомола и пионерской организации. Можно сколько угодно держаться за показатели, можно съезды и слеты проводить, но жизнь — вот же она.