Здесь всё было пропитано уязвимостью — за всем этим просматривался слабый ум и ещё более слабая рука правителя.

Я не знал этого человека, но исходя из того, что я увидел перед тем, как убить его и, проведя несколько дней в его дворце — даже скорее, шатрах — я чувствовал, словно знал его долгие годы. Надев на себя корону из украденных сокровищ, Алфаар не сделал себя Соляным Королем. Он не был богом, даже если он и его люди когда-то считали его таким.

Он был паразитом, и заслуживал того, чтобы умереть с пронзительным визгом.

И вот меня снова накрыло это чувство. Чувство одиночества, которое глодало меня изнутри. Оно накатывало волнами. Сначала оно было удушающим, но потом вдруг исчезало. Я встал и начал ходить по помещению — в нём было пусто за исключением трона и нескольких стульев. Соль надежно спрятали, а стражники Алфаара были давно отправлены домой.

В первый раз я испытал это чувство, когда один из сыновей Алфаара показывал мне дворец. Он показал мне, где я могу поспать, так как я отказался спать в покоях этого подлого человека. Сын Алфаара сказал, что когда-то в этом шатре ахиры ублажали мужчин.

И тут меня накрыло ощущение, которое было таким же резким и поднялось из неведомых глубин, точно шквал. Оно прокатилось по моему телу. Я осмотрел небольшое помещение, украшенное яркой тканью, такой же поношенной, как и весь остальной дворец. Зная, что Алфаар заставлял делать своих дочерей, и что позволял своим гостям делать со своими дочерьми, я почувствовал тошноту.

Я вспомнил про Эдалу и Надию — да заберёт к себе Мазира их души — которых мои мать и отец учили жить с высоко поднятой головой, и для которых слово «нет» было привычным. Мои родители защищали нас в первую очередь. Боги, как бы я желал найти их сидящими во дворце по возвращению домой.

Когда я вспомнил о своей семье, тошнота прошла, но со мной всё ещё осталось чувство одиночества. У меня больше не было семьи — но это горе казалось мне теперь иным. Нет, здесь было что-то ещё, и я не мог этого понять.

Словно я забыл о чём-то важном. Словно морские волны отхлынули, обнажив берег, но на их место не пришли другие.

Должно быть, я скучал по дому. Я так давно там не был. Мне надо было вернуться в Алмулихи. «Завтра, — напомнил я себе. — Завтра мы уедем и, когда я окажусь дома, та пустота, что образовалась внутри меня, будет заполнена».

Я попытался найти дорогу в свой шатёр. Но план дворца был таким неорганизованным, запутанным и непродуманным, что я не удивился, когда оказался в одном из незнакомых переулков. В конце дороги я увидел прислужницу, поэтому я пошёл к ней, чтобы узнать дорогу.

Прислужница увидела, что я приближаюсь, и, испуганно вскрикнув, бросилась в шатёр. Я пожалел, что отправил б'oльшую часть стражников домой. Они хотя бы были готовы показать мне дорогу.

Вздохнув, я продолжил идти. Несмотря на жару, воздух на улице был приятнее, чем в шатрах. Завернув за угол, я увидел впереди двух стражников Алфаара, стоявших ко мне спиной.

— Простите, — сказал я.

Они повернулись и разошлись в стороны.

Я увидел, что они разговаривают с женщиной. Её лицо не было закрыто, платок прикрывал только её волосы. Я не мог знать её, но то, как она посмотрела на меня, было невозможно забыть. Её глаза были такими же чёрными, как глаза её отца, хотя в отличие от своего отца, она смотрела на меня без содрогания.

Стражники поклонились, и за ними, с опозданием, поклонилась и женщина, не сводя с меня глаз.

Я тоже не мог отвести от неё взгляда.

— Мой Король, — произнёс один из стражников. — Тебе что-нибудь нужно?

Я всё ещё смотрел на женщину. Она смотрела на меня так, словно знала меня. В её глазах блестело что-то жидкое — что это было? Грусть? Видела ли она во мне убийцу? Нет, это не сочеталось с той мягкостью, которую я в ней видел. О чём она думала? Неожиданно я почувствовал себя неловко — это был не страх, скорее любопытство.

Её рот раскрылся, словно она собиралась заговорить. О, этот рот. Я опустил глаза на её губы, которые были изогнуты, точно крыло птицы. Что-то во мне шевельнулось, и затем она произнесла:

— Король Саалим.

То, как она произнесла моё имя… Скажи это ещё раз.

— Ты потерялся? — спросила она.

Нет, больше нет.

Да, помоги мне.