Какая изощренная хитрость! Мой отец превратился в марионетку в коварных руках Мазиры. Каким же он был глупцом, что позволил себе так долго надеяться на джинна. Мазира была терпелива, расчетлива. Словно скорпион, который ждёт в песках, чтобы схватить свою жертву.

Когда ничего не произошло, Король развернулся и слега споткнулся о неровность на песке. Он оглядел помещение.

— Я желаю, чтобы все это закончилось! — закричал он.

С его губ брызгала слюна, щёки побагровели, он свирепел всё больше.

Претендент снял свой меч с пояса и приготовился.

— Где он? — кричал Король, пятясь назад, спасаясь от длинного лезвия. — Где он?

Он развернулся и начал вглядываться в лица каждого. Ярость, поглотившая его, была похожа на огонь без масла. Она начала мерцать, пока не сменилась страхом. Он сощурил глаза, с подозрением оглядывая свой народ. Он встал в защитную позу, и его плечи подались вперёд, как только он понял, каким беззащитным он сейчас был.

— Он сошёл с ума, — громко сказал один деревенский житель другому.

— Что на него нашло?

— Слишком много вина!

Жители начали в недоумении перешёптываться. Поведение Короля было непривычным для них.

Несмотря на всё то горе, что обрушилось на меня сегодня утром, я улыбнулась.

Ах, Мазира. Какой же она была коварной, когда играла с судьбами. Она забирала, забирала и забирала, и оставляла ровно столько, сколько было достаточно. Как же это было жестоко — отнять у моего отца его единственного поверенного, стереть Нассара из памяти людей, но оставить эти воспоминания моему отцу.

Забрать у него главную причину его силы, фонтан его могущества, его джинна, и оставить ему только воспоминания. Чтобы он тоже смог прочувствовать каково это — остаться ни с чем. Прочувствовать весь ужас беспомощности и унижения перед лицом другого человека.

— Покончим же с этим, — объявил претендент и сделал шаг в сторону Короля.

Он двигался по шатру словно тень. Годы тренировок научили его владению мечом, а жизнь в пустыне научила его тому, как двигаться на песке. Он делал это играючи.

— Нет! Прекрати! — Король начал пятиться назад. — Я желаю, чтобы всё это немедленно прекратилось!

Зрители, стоявшие на противоположной стороне круга, отошли в сторону, когда Король приблизился к ним, но толпа была слишком плотной. Ему было некуда отступать. Король подходил всё ближе и ближе, как вдруг кто-то из жителей толкнул его обратно, и он, споткнувшись, оказался снова на арене.

— Сражайся, трус, — закричал зритель.

Именно в этот момент народ перестал быть преданным Королю. Жизнь в пустыне не допускала пустых клятв верности. Правители в пустыне играли в эту игру, используя силу, и люди шли за своими победителями. Если они этого не делали, они могли умереть. Когда их правитель оказывался безжалостным тираном, выбор оказывался ещё проще. Увидев слабость Короля, они очень быстро оставляли его. Кто-то, несомненно, даже испытывал радость.

— Убегает словно мышь!

— Эйкаб направит нас к настоящему победителю!

— Идиот!

— Убей его!

Охотник приблизился к своей жертве, изящно размахивая в воздухе мечом. Этот поединок оказался для него слишком прост; и он собирался поиграть со своей едой. Он проворно размахивал мечом вокруг себя, пока его наконечник не вошёл в верхнюю часть золотого тюрбана Короля, сбив его с головы так, что тот размотался и теперь лежал на земле.

Король начал размахивать своим ятаганом туда-сюда, выкрикивая ничего не значащие слова в адрес претендента. Мужчина занёс меч над головой и обрушил его на Короля, но тот сумел отразить удар. В шатре раздался звон металла, заглушив шепот и крики неверных жителей.

Люди наблюдали за тем, как сражавшиеся махали своими клинками. Король отразил ещё несколько ударов нападавшего, но в эти моменты он был похож на неопытного юношу.

Больной, пьяный и ослабевший Король мало что мог сделать, чтобы уклониться от меча молодого хорошо натренированного оппонента. Наконец серебряное лезвие скользнуло по мягкой плоти Короля между шеей и плечом.

Мучительный крик вырвался из груди Соляного Короля. Он уронил свой ятаган и упал на колени. Он молча потянулся рукой к своей ране, кровь из которой потекла на его одежду цвета слоновой кости. Претендент стоял ко мне спиной, поэтому я не могла видеть его лица, но я видела лицо моего отца. Он в ужасе посмотрел на свою окровавленную руку, после чего взглянул на человека, стоящего перед ним.

Тот направился к Королю, оставляя на песке след от лезвия меча. Другой рукой он размотал свою гутру, обнажив голову и шею.

— Я хочу, чтобы ты увидел человека, который поставил тебя на колени, — прошипел он.

Если бы в шатре не было так тихо, я бы не расслышала его приглушённые слова. Они были похожи на ветер среди песков.

Ужас, глубокий и безграничный ужас, точно океан, исказил лицо моего отца, когда он увидел претендента на свой трон. И стоя там, он сделал свой последний выбор, который ему было позволено сделать — он начал умолять. Он опустил взгляд в пол, положил одну ладонь на песок, а другой рукой обхватил свою грудь.