Всё пошло не так. Прекраснейший город Уагадугу теперь не дождётся Вадима Степановича. Хотя, как знать? Натворил делов.

Ну да по порядку. Когда после тяжелейшего и обширнейшего инфаркта у Брежнева свершилась маленькая бескровная революция в Политбюро и Генеральным себя назначил Шелепин, то многих ближайших друзей дорохохо Леонида Ильича попёрли с постов. Не минула чаша сия и министра Внутренних Дел Щёлокова — стал Николай Анисимович Председателем Комиссии ЦК КПСС по выездам за границу, а члена этой комиссии Вадима Степановича попросили отринуть обиды и навести в стране порядок на обещанном ему ещё в 1966 году посту.

Был у нового министра лозунг, или выражение любимое, которое он, ну раз любимое, то и дело повторял подчинённым: «С людьми надо разговаривать, а не рычать на них». Вот и сейчас вызвал он на ковёр Алексея Андреевича Куприянова — председателя центрального совета общества «Динамо», а заодно с ним — легенду МВД, а ныне персонального пенсионера союзного значения, генерал-полковника Аполлонова Аркадия Николаевича, который, как известно, внёс значительный вклад в дело развития спорта в СССР. Давненько уже, 2 апреля 1948 года, генерал-полковник Аполлонов согласно правительственному Постановлению № 1039 был освобождён от должности заместителя министра внутренних дел СССР и назначен председателем Комитета по делам физической культуры и спорта при Совете Министров СССР. Проштрафился: «слабо занимался воспитанием руководящих кадров, не вёл решительной борьбы с проявлением мелкособственнических настроений со стороны отдельных руководящих работников войск, и сам был склонен использовать служебное положение в личных целях. Так, в 1945 году в Красногорском лагере военнопленных для него была изготовлена по заниженным расценкам дорогостоящая мебель…». Были же времена. А тут у полковника миллионы нашли — чего же у генерал-полковников? Уж не ценная этажерка.

Вспомнил живую легенду Тикунов не просто так, и главного динамовца пригласил не с бухты-барахты. Всем начальникам мешают жить лавры Василия Сталина. Создал тот команду — нет, три команды ВВС: футбольную, хоккейную и баскетбольную. Все хотят. А Тикунову проще даже — есть уже и Киев, и Москва, и Тбилиси, да и ещё, наверное, есть. И в Саранске, и в Засра… Но решил только обживающий кресло Вадим Степанович в Киев к Семичастному не лезть, а Грузия — это и подавно не Москва. Потому оглядел он легенд и поставил задачу. Рычать не стал. Стал разговаривать.

— Футбольная команда московского «Динамо» должна в этом году стать чемпионом СССР. Кто против?

Воздержались.

— Предложения?

— Гречко частым гребешком зимой прошёл, всё подчистую выгреб. Один «Пахтакор» чего стоит, — махнул рукой союзный пенсионер.

— Переходы в сезон вообще-то не разрешены. Ну, из слабенькой команды кого-нибудь бы простили, глаза прикрыли б, — и динамовец рукой махнул.

— То есть, одного всё-таки можно? — не сдался несостоявшийся ценитель красот Уагадугу.

— Ну, попробовать, разве что…

— Так найдите.

Через пару дней предложили — Трофим Арисагин из аутсайдера чемпионата «Кайрата».

— Езжайте, и без него не возвращайтесь.

Даже не знал Тикунов, что за «Кайрат», где играет, чьих будет, а расспрашивать и некогда было, да и желания не нашлось. Даже фамилия потенциального новобранца не насторожила, хоть сам же по указанию Подгорного зимой велел паспорт этому персонажу без проволочек выписать. Там-то было написано — гражданину Перу Т. Кубильясу, а тут — Арисагин какой-то… Чукча, что ли? Жена в музей на выставку скульптур из моржовой кости как-то затащила, так там всё некоего Вуквутагина расхваливали. Небось, из этих же. Ну не большой болельщик — но вроде как положение обязывает теперь и за этим присматривать. Отправил. Поехали. Только потом выяснилось, что в Алма-Ату.

Вот чего людям спокойно не живётся?

Интермеццо семнадцатое

Тому, кто не сует свой нос куда попало, дышится легче.

Чем шире нос, тем толще сопли.

Вадим Степанов зашёл второй раз. Первый раз выпнули. За дело — ну, в смысле не по заднице задело. За дело выпнули — ворвался в больницу и напролом пошёл в кабинет главврача.

— Чего вам? — грудью, кхм, пятого размера встала на его пути женщина бальзаковского возраста. А сколько вот, интересно, лет было Бальзаку?

— С Трофимкой чего? Где он? — ну и выпнули. За дело.

— Разрешите спросить, — вежливо постучал.

Грудь подвинулась — но там ширма, получился от силы метр прохода — а грудь, как мы помним, пятого размера. Осталось едва полметра. Степанов сделал ход конём. Не, не лошадью — конём. Поднял обладательницу и передвинул на два шага вперёд и на один вправо. Лошадиный гамбит.

— Молодой человек, вы в медучреждении! — ворохнулась обладательница, но при этом мило-густо покраснев.

— Доктор, — показал женщине полный рот железных зубов бек, — Скажите, пожалуйста, что с ногой у футболиста такого чернявенького? У вас, говорят, чалится.

— Симулянт он, ваш чернявенький! — сдвинул брови эскулап, сидящий за заваленным черепами столом.

— Чего это у вас? — опешил стоппер, он же последний защитник, он же по ситуации плеймейкер, то есть, распасовщик в «Кайрате».

— Это? — очки съехали со лба на нос. Осмотрел «Апофеоз войны», вероятно, послуживший Верещагину образцом для подражания. — Это Ниночка Ивановна порядок в шкафу затеяла наводить.

— Затейница она у вас.

— В шестой палате ваш Винегрет.

— Винегрет? — Вадим представил красно-гороховый салат. Неприятное зрелище, если применительно к человеку-то. Неужто всё так плохо?.. А говорит — «симулянт»!