Впрочем, я в их высокие отношения не лезла. Во-первых, не в теме, во-вторых, мне и без рудников забот хватало. А в-третьих — оно мне зачем?!

Мне и своего по макушку. Потому что фрейлины в большинстве своем, даже молодые, не спешили блистать на сцене. А еще мы никак не могли подобрать музыкантов. Вот когда вспомнишь добрым словом старинный патефон и тяжелые грампластинки.

Было дело — проводили в клубе мероприятие, военной песни посвященное. О, как же слушали эти старые, чуть хрипящие и поскрипывающие записи!

Так, я отвлеклась.

У меня тут опять не слава Ветрам. Пришла мадам главная королевская портниха.

Стонет, что вот уже на днях праздник, а я лучших подмастерьев забрала, кто же теперь будет шить придворным леди наряды к весеннему балу.

Пришлось в очередной раз показать зубки. У нее в мастерской еще около двадцати девиц ножницами лязгает, а она за этими притащилась.

Нет, я, конечно, понимаю — боится мадам конкуренции. Вдруг наши изыски ее шедевры затмят. А они затмят.

Леди Еления, выслушав приказ королевы, немного подумала и согласилась. У нее та же проблема назрела: дочка ни в какую не признавала кормилиц. И нянек терпела, если только мать в пределах видимости была. Так что на аудиенцию Еления прибыла с плетеной из ивовых ветвей колыбелькой, в которой спокойно посапывала милая кроха, умотанная в облака кружев.

Заодно и королевскому лекарю девчушку показали. Лекарь сообщил, что девочка здорова, развивается согласно нормам эльфийского народа, и наказал девочку кормить грудным молоком матери.

И тут наступил малый звездный час Елисабель.

Детки проснулись, и дружно захотели вкусить материнского молока.

Пока Еления металась по королевской гостиной, не зная, как приспособиться, Елисабель кивнула камеристке, которая тут же подскочила к ней с тазиком теплой воды и чистым полотенцем.

Ничтоже сумняшеся, Елисабель провела необходимые манипуляции, села в кресло и приложила к груди детеныша.

У леди Елении глаза обрели форму идеального круга.

— Это же…. Ваше Величество, это же так… — забормотала она, — И как вам пришло в голову такое решение? Ведь все просто, а насколько удобно! Даже на публике можно дитя накормить, не мучаясь с платьем.

Елисабель величественно кивнула и велела камеристке принести новое платье того же фасона для Елении. Так сказать, одарила со своего плеча верную придворную даму.

Еще и лифчик для поддержки груди обещала показать, нахваливая удобство.

Зато портниха бесится.

Корсетов нашито немереное количество, да только кто ж их заказывать будет, если сама королева отказалась и далее свою фигуру уродовать?! Ей, дескать, лекарь запретил, пока детей кормит. А у эльфов процесс вскармливания не менее двух лет длится. Детки-то растут медленнее, чем человеческие малыши. Примерно год к шести, или что-то около того.

А за два года воды утечет немеренно.

Как-то так мы и топаем по непроторенной дорожке.

А время поджимает.

Стоп! У меня идея!

Стребог

Ой, что-то мне страшно! Это куда же моя подопечная помчалась, теряя тапочки? Какая еще идея в ее голову сумасбродную забрела?

У нее ведь уже вполне приличный сценарий показа набросан. Что ей опять не так?!

Саша

— Энгель, дорогой, можно тебя на минуточку? — ворвалась я в кабинет моего драгоценного супруга. И остановилась, как будто меня кто-то по лбу дверью стукнул. Потому что картина маслом. И это при живой жене, значит. А я-то все думаю — чего мой супруг быстренько от супружеского долга отказался. Дескать, устает на работе. Ну-ну.

— Бог в помощь! — только и осталось сказать. А что тут можно еще сказать, если Высочество со смаком нацеловывает одну из фрейлин?! Ни-че-го.

Так, Сашка, стоять! Кидаться в них предметами не будем. Глазки у супруга блестят вожделением, это я и отсюда вижу. И ручки под ее юбкой не просто так расположились.

И не только ручки, как я посмотрю. Весь остальной организм тоже между стройных ножек пристроился, и двигается, как ему и положено. Туда-сюда, туда-сюда.

А мне вдруг отчего-то смешно стало. Нет, не до истерики. Просто — смешно. Верность, значит, до гроба. На сторону не посмотрит, значит. Подстава….

Я смахнула с глаз красную пелену и вышла из кабинета. Не буду сейчас разбираться, что это было. Опоили бедненького приворотным, соблазнили, подставили или просто мне померещилось. Нехай веселится мужик.

Я лорда Стрегойского к ответу призову. Не сейчас. Сейчас я…. О, а вот и зверь на ловца!

— Генри!

— Саша? Что с тобой?

Названный братец с кипой бумаг вырулил из-за угла. Красивый у меня братец. Высокий, стройный, глаза зеленые. И почто не он мне мужем стал?!

А на кой нам мужья, Сашка?!