Шрифт:
В зале воцарилась тишина. Никто больше не осмелился произнести ни слова.
Ален стоял на сцене, и его смущение переросло в чувство стыда. Неизвестный защитник явно хватил через край.
— Прошу прощения, — возразил Ален. — Давайте назовем все своими именами. Я поступил дурно. У меня, как и у любого гражданина, конечно, нет никакого права пить и сквернословить.
— Давайте перейдем к следующему делу, — предложил голос. — По-моему, тут все ясно.
Дамы на трибуне посовещались и составили свое заключение. Миссис Бирмингэм поднялась, чтобы огласить его.
— Собрание соседей мистера А. П. пользуется возможностью, чтобы сделать ему замечание по поводу его поведения вечером седьмого октября; однако, учитывая прежнюю безупречную жизнь мистера А. П. и его заслуги перед обществом, считает какие-либо взыскания нецелесообразными. Вы можете сесть, мистер А. П.
Ален сошел с помоста и вернулся к жене. Дженет прижалась к нему, сияя от счастья.
— Помоги ему Господи, кто бы он ни был, — шепнула она.
— Я этого не заслужил, — пробормотал Ален.
— Ты заслужил. Конечно, заслужил. Ты просто чудо.
Недалеко от них за одним из столов сидел маленький пожилой джентльмен с редкими седыми волосами и приятной улыбкой. Мистер Уэлс взглянул на Алена и тотчас отвернулся.
— Это он, — догадался Ален. — Уэлс.
— Ты уверен?
На сцене появился следующий обвиняемый, и миссис Бирмингэм начала читать акт.
— Миссис Э. М, сознательно и по своей воле днем девятого октября две тысячи сто четырнадцатого года в общественном месте в присутствии мужчин и женщин произнесла всуе имя Господа.
— Какая ерунда, — произнес голос, и завязалась новая дискуссия.
После собрания Ален подошел к Уэлсу, который задержался у двери, как будто ожидая их. Ален встречался с этим человеком несколько раз, но, насколько он помнил, их общение ограничивалось обычными приветствиями.
— Это были вы, — сказал Ален.
Они обменялись рукопожатием.
— Рад был помочь вам, мистер Парсел. — Голос Уэлса звучал обыденно и монотонно. — Я видел, как вы заступились за ту девушку. Вы всегда стараетесь помочь тем, кто оказывается на помосте. Я сказал себе: если он когда-нибудь сам попадет туда, я сделаю для него то же.
Мы все любим и уважаем вас, мистер Парсел.
— Спасибо, — смущенно поблагодарил Ален.
Когда они с Дженет поднимались по лестнице, Дженет спросила:
— Что случилось? — Она все еще пребывала в эйфорическом состоянии. Почему ты такой мрачный?
— У меня мрачные предчувствия, — ответил он.
Глава 8
— Доброе утро, мистер Коутс, — сказал доктор Мальпарто. — Пожалуйста, раздевайтесь и присаживайтесь.
Надеюсь, вам будет удобно.
И вдруг выражение его лица изменилось — перед ним стоял не "мистер Коутс", а Ален Парсел. Мальпарто встал и, извинившись, поспешно вышел в коридор.
Доктор сильно разволновался. В его кабинете находился Парсел, человек, которого Мальпарто ожидал. Но не так скоро. Мальпарто открыл своим ключом ящик и достал досье Парсела. Возвращаясь в кабинет, он просмотрел бумаги. Все основные сведения там имелись.
Мальпарто радостно вздохнул.
— Прошу прощения, мистер Парсел. — Он закрыл за собой дверь. Простите, что заставил вас ждать.
Пациент нахмурился.
— Пусть лучше будет Коутс. Или все разговоры о профессиональной тайне — пустая болтовня?
— Хорошо, мистер Коутс. — Мальпарто занял свое место и надел очки. Мистер Коутс, буду с вами откровенен. Я ожидал вас. Ваша энцефалограмма попала ко мне неделю назад. Совершенно уникальный профиль.
Вы меня чрезвычайно заинтересовали. И мне бы очень хотелось заняться вашим, — Мальпарто кашлянул, — вашей проблемой. — Он едва не сказал «случаем».
Мистер Коутс беспокойно пошевелился в удобном, обтянутом кожей кресле. Он закурил сигарету, нахмурился и разгладил складки на брюках.
— Мне нужна помощь. Один из недостатков Морака в том, что никто не получает помощи. Тех, кто в ней нуждается, изгоняют как неполноценных.
Мальпарто кивнул, соглашаясь.
— Итак, — продолжал мистер Коутс, — за мной пришла ваша сестра.
Мальпарто удивился. Гретхен не только вмешалась, но вмешалась весьма умело. Конечно, мистер Коутс явился бы и сам, но она сумела ускорить его приход.