– Это ты просто бухгалтерию Экори не видел! – усмехнулся я. – Если бы видел, сразу бы понял, что разориться скала должна была со дня на день. Хочешь сказать, что не слышал о таких схемах?

– О таком не принято говорить… – слегка поджав губы, заметила Тараки.

– Ну да, о таком принято молчать… Ага, и делать вид, что веришь в ту чушь, которую в газетах пишут! – расхохотался Рубари. – Фант прав – кругом одно лицемерие!..

– И ты мог бы свои подозрения доказать? – хмуро спросил Гронги.

– Само собой, – согласился я. – У меня и все документики имеются. Или ты думаешь, Радон просто так от меня отстал?

– Тогда почему ты всё не обнародовал, чудовища тебя задери?! – возмущённо вскрикнул Гронги. И даже кулаком по столу стукнул.

– А зачем? – спросил я. – Чтобы добиться справедливости? Чтобы на меня навесили долг в несколько сотен тысяч единиц пневмы? Да ладно на меня, но ведь и на Нанну с Рубари! Чтобы мэра Экори заставили вам платить, а вы радостно вернулись бы на скалу и принялись там жить-поживать и добра наживать? Зачем, Гронги?

– Это был бы заслуженный долг… – выдвинул вялый протест стражник, но я уже видел, что он сломался.

– И зачем его на себя вешать-то? Вот ты, Гронги! Ты готов разделить ответственность за убийство людей в Экори?

– С чего это?! – удивился Гронги.

– Ну ты же стражник! Должностное лицо! Допустил гибель – и всё такое… – развёл я руками.

– Я тут ни при чём! – хмуро ответил Гронги.

– И вот так всегда у вас! – кивнул я. – Ну тогда я тоже тут ни при чём. Я Фант с Меланги – и никогда не был на Экори.

Снова повисло тяжёлое молчание. Тараки, наконец, снова опустилась на диван и просто сидела, раздавленная и разбитая. Гронги молчал, играя желваками. Ему нечего было возразить уже давно. Ему хотелось бы просто развернуться и отсюда уйти. Но идти ему было некуда.

– Зачем ты всё это говорил, раз так? Зачем вообще с нами разговаривал? Выгнал бы сразу… – наконец, спросил он.

– А чтобы между нами не было недомолвок! – ответил я. – Я не тот Фант, которого ты знал на Экори. Я давно уже совсем другой Фант. Тот Фант, который выжил, не сломался, рисковал, проигрывал и снова пытался – и затем побеждал. Я давно уже ни тебе, ни Тараки, ни всему вашему Экори – ничего не должен. И я хочу, чтобы ты это понимал. Но… Ради Нанны я готов вам помочь. Вот только открыто я ничего сделать не могу, сами понимаете… Значит, придётся действовать не слишком законными методами, да? Вы готовы?

– Мы уже вне закона, – заметил Гронги. – Мы же сбежали… Я с поста. Она из-под ареста.

– Вы хоть понимаете, что я не смогу сделать вам папиры? – вздохнув, спросил я. – С документами вам придётся выкручиваться самостоятельно…

– Я надеялся, что ты сможешь помочь… – вздохнул стражник.

– И с чего такие надежды-то? – удивился я. – Что лично ты сделал такого, чтобы на такое надеяться?

На хмурый лик Гронги легла печать усиленной мыслительной деятельности, после чего бывший страж, наконец, изрёк:

– Я сбежал! – выдал он с совершенно невинным взглядом, после чего даже Рубари расхохотался.

– Ну раз сбежал, то да!.. Героический герой, хвала тебе!.. – отсмеявшись, сказал я. – Ладно, надо думать, что тут предпринять… Без помощи дома всё равно не обойдёмся. Рубари, заканчивайте с ремонтом!..

– Что, опять?! – возмутился механик.

– Ну а что делать, судьба такая… – кивнул я. – Не успели разобрать дирижабль, а уже пора снова всё собирать. И ещё Араэле надо письмо отправить. Пусть посоветует что-нибудь. А вы рассказывайте всё, что знаете. И подробно!

Тараки и Гронги, дополняя друг друга, начали свой печальный рассказ. Как и ожидалось, Тараки осталась после выброса на Саливари. У неё и в самом деле был ухажёр, и дело шло к свадьбе. А после того, как у Нанны появился папир, удалось оформить над ней официальное опекунство. Ничто не предвещало беды, но неизвестные ветра занесли на Саливари бывшего директора приюта Экори. И вот ведь незадача – пришёл он в банк. Да ещё и в тот день, когда Тараки и Нанна общались там с будущим мужем Тараки.

Скандал был грандиозный… И хоть у Нанны и был папир, да вот только принадлежал он девочке с Саливари – которую кто-то когда-то знал, кто-то где-то видел. Дом Дорио, который покровительствовал Экори, прислал своих дознавателей и боевые дирижабли. К тому времени ухажёр Тараки, по вполне понятным причинам, исчез из жизни сестёр, а на работе положение уже было шатким. А тут ещё и расследование обрушилось на них тяжёлым катком. Их постоянно прессовали и прессовали… На одном из допросов Нанна не выдержала и, расплакавшись, во всём призналась. Девочку взяли под стражу, как и её сестру. Администрация Саливари препятствовать аресту никак не стала.