Помню, как после их исчезновения, через пару месяцев, когда в квартиру въехали, все эти книжные полки, сделанные мною, и книги по коробкам были вынесены и бездушно выкинутые на помойку. Я забрал их, забрал их все, но только не сумел сохранить. Для меня они были памятью, но для моей семьи – хлам. После долгих уговоров я отнёс их в библиотеку. Меня заставляли внести их туда, где взял, но она научила меня ценить книги, уважать и дорожить трудом кучи людей, через чьи руки они прошли. Мне хотелось, чтоб у этих пыльных страниц появилась вторая жизнь. Надеюсь, так оно и было.

Я напился. Голова закружилась, меня повело, кажется, пора заканчивать и идти к Женьке, но ноги не идут, совсем не хочется вставать. Мне так хорошо на этой лавке. Как бы там ни было, те воспоминания, что сейчас приносят боль прежде были одним из счастливейших времён в моей жизни. Так бы я сидел тут, пока на меня не налетел друг, с диким взглядом и возмущением.

– Твою мать, Слава! Господи, я ищу тебя по всему городу. Я так перепугался за тебя. Так, ты бухаешь что ли?

– Жень, я умираю…

Друг растерялся рухнул рядом и выхватил бутылку, что я держал в руках.

– Свят…

– Я устал, я не хочу ничего, я схожу с ума, я себя убиваю, а, следовательно, умираю.

– Так, ты пьян, очень сильно пьян. Поехали поспишь, родной, давай в кроватку, а? Ты отдохнёшь, проспишься, придёшь в себя, а потом мы тебя к доктору запишем, договорились?

Он говорил со мной как с психически больным человеком. Будто я опасен для него, для себя и для того парня. Так, словно мне неподвластен контроль над собственным разумом, частично, друг прав. Я не могу контролировать мысли о ней, воспоминания с её голосом, с запахом её волос.

– Ты знаешь, я будто… словно… я наркоман, понимаешь? – Друг посмотрел на меня с читавшимся шоком. – У моего наркотика, единственного без которого меня ломает было имя, прекрасное имя… такое нежное… был запах, тот от которого жить хотелось и дышать, вдыхать полной грудью, впитывать его, ты понимаешь? А ещё голос… голос, который преследует меня, не отпускает.

– Так, ясно, давай вставай. Замёрз ведь. Вот поэтому, Слав, я не женюсь. Я вот только понять не могу, – Проговаривал друг, ведя меня к машине, усаживая на сиденье. – Раз уж ты так любишь её, чего тогда было разводиться то? Может ещё не поздно всё вернуть. Хочешь, я позвоню ей?

– А дело всё не в ней, я не о ней…

Глава 5. Смирение?

Студент. Поверить не могу, я теперь студент, заселившийся в общежитие педагогического института. Впереди меня ждёт пять лет (а это как минимум) изучения сложностей и хитросплетений истории. Никогда не думал, что попаду сюда, ведь изначально мои документы улетели в технический колледж, в надежде получить «мужскую» профессию. Понятия не имею, кто вселил в меня эту идиотскую мысль, разделить профессии по гендерам. Бред. Когда меня зачислили на автомеханика, я понял, что не рад. Ни разу не рад. Так хотелось вернуть время назад и всё переделать. Мне просто показалось, что так я почувствую себя мужчиной, настоящим. Сейчас же я кусок говна. Призрение к отражению в зеркале и страшные воспоминания о ночи, когда я потерял связь с самым близким человечком на свете. Нашёл силы и изменил, хоть малость, но поборол.

Сейчас, в самый час-пик, я прижат в маршрутке, как килька в банке. Подумать только очередное «первое» первое сентября. Такая тавтология, но новая роль, новые ощущения. Как и много лет назад, в самом первом классе, когда идёшь с огромным ранцем и букетом цветов к новой жизни. Мне предстоит перешагнуть порог нового мира, другого, свободного. Уже неделю я сосуществую в комнате с двумя парнями и как минимум семью тараканами. И это только в шкафу. Нам досталась разбитая комната с нарами. И ведь иначе эти деревяшки не назвать. Старые, скрипучие, в окружении обшарпанных стен… в общем, уже через час, отойдя от культурного шока, мы втроём решили делать ремонт. Как решили, так и остановились на этом решении. Мы с соседями поладили быстро, так как сходились на паре слов. Всё началось с фразы, всё, делаем ремонт, которую безусловно поддержали все «домочадцы», а уже через час, так же втроём решили закончить с глобальной «перестройкой». Два плаката на стене и криво прибитая полочка – верх наших страданий.

Через час размышлений о том, что надо было учиться на права, когда мать отправляла, и мыслей о том, что такой ежедневной пытки общественным транспортом я не выдержу, я таки доехал до нужной остановки. Осталось только десять минут пешочком под дождём, и я на торжественной линейке. Не в моих правилах опаздывать, но я не рассчитал. Исправлюсь. Я пропустил почти всю торжественную часть, мы группой прошли в огромное здание, пропитанное знаниями. И какого же было моё разочарование, когда я увидел обычный учебный класс, а не огромную аудиторию.

– Так, вот, – Говорила наша куратор, ученица магистратуры – Елена. – Этот кабинет закреплён за вашей группой, а, следовательно, вы за него отвечаете. Тут у Вас будут некоторые лекции, праздники. Вы отвечаете за его красоту и порядок.

Очередное «бла-бла», а потом знакомство. Не знаю по какому принципу, но меня назначили старостой группы. Этого мне ещё не хватало, ответственность, ненавижу её груз. Потом мы прошлись тем же стадом по разным кружкам, от курсов вожатых до команды КВН. Так, как я спортсмен, я однозначно выбрал для себя направление внеклассных занятий. Нужно же быть активистом, хотя мне это нафиг не нужно, я предпочёл бы отсидеться и получить знания, нежели скакать по различным мероприятиям и убивать бесцельно время. Кстати, стоит подметить, что боксёром я был единственным. В нашей группе подавляющее большинство – прекрасный пол, а парней трое. Один, конечно, заурядный батан. Да, сложно нам придётся 8-го марта. Когда ознакомительная экскурсия подошла к логическому завершения, нам выдали расписание, упомянув, что завтра у нас не будет пар, будет какой-то фестиваль, посвящённый погружению во взрослую жизнь. Таких посвящений у нас будет три. Официальное, общажное и в ночном клубе, в ночь с субботы на воскресенье, что очень даже продумано. Об общажном, один из моих соседей – Юрка, который был уже на третьем курсе, поведал лишь одно – будет жесть. Рассказал, как их подняли посреди ночи, вывели на улицу и обмазали продуктами. Юрка был весь в муке и яйцах, за что его прозвали «блинчик». Очень мило и забавно, но лишь до одного момента – меня ждёт нечто подобное.