"Я оглянулся посмотреть не оглянулась ли она…"-затянул разум, почесываясь.

"…Чтоб посмотреть не вижу ли ее я!" — закончила логика, ухмыляясь.

Не видит? Или видит?

"Вхо-одит…Замечательно выходит!" — хмыкнул откуда-то взявшийся неизвестный персонаж.

"Пополнение в строю!" — воскликнул разум.

Ты кто?

"Кто-кто! Придурь я…твоя-я…"-протянуло нечто, растягивая губы в улыбке, что зовется от уха до уха.

Оказалось, что все таки не видит, но возможно, что то чувствует, ибо мужчина часто хмурился и отвлекался от своего занятия от моих излишне активных действий, как например попытка выдернуть игнорщику волосы.

Настороженно тряхнув головой, словно стряхивая мои неосязаемые ладони, мужчина продолжил копаться в бумагах.

Неожиданно мужчина обернулся и в два шага оказался возле меня. Я успела продумать завещание и попращаться с жизнью прежде чем человек протянул руку, доставая что то с полки над моей головой.

Ровно перед моим лицом тянулась рука мужчины облаченная в военный мундир с предположительно королевской эмблемой на плече.

Добравшись до желаемого, мужчина также спокойно и уверенно, что доказывало его не самый низкий статус во дворце, вышел из архива.

Я же, сипло выдохнув, все еще опасаясь быть пойманной, решила, что пора тикать.

— Фу-ух! — прозвучало за спиной, следовало мне выбраться за территорию дворца.

— Прости! — шмыгнула я носом, обернувшись к мальчику. — Я неосязаема и не смогла ничего взять…

— Не смертельно, что нибудь придумаем. — кивнул слишком серьезный ребенок. — Главное, что ты все еще здесь…

— В смысле? — я шагнула на границу леса.

Оставаться на месте не хотелось. Кто знает сколько я еще просплю, а желания, что бы рубинчик в одинокого добирался до Академии не было. Ребенок ведь, взрослый, но ребенок. Посему, схватив Волчонка за руку, которую он тут же выдернул из моего захвата, я повела его обратно.

— Я уже готовился к тому, что еще минимум месяц тебя не увижу. — пожал плечами ребенок, поравнявшись со мной.

— Как месяц? — я резко замерла, запутываясь все больше. — Я же каждую ночь у тебя!

— Каждую ночь? Э, не, когда ты исчезла на поступлении новобранцев, я не видел тебя два месяца, а после пропажи в лесу, три. — словно маленькой объяснил мне Волчонок. — А у тебя…?

— А у меня в общем между встречами проходит максимум часов двенадцать. — неопределенно передернула я плечами.

Все странноватей и странноватей…

— Дела… — протянул мальчик, прижав сгиб указательного пальца к губам.

Я неосознанно присмотрелась к ребенку. Темные взлохмаченные волосы, доходящие почти до плеч, ярко алые глаза, смотрящие на мир с хищным прищуром, щекастая мордашка, как и у любого ребенка, ростом, с моими сто пятьдесят шесть сантиметров, доходит мне до плеча, довольно худой, даже мне кажется слишком худой.

— А ты… — начала я, пытаясь поймать задумчивый алый взгляд. — Нет, не так. Кто ты? В смысле, ты же не человек, правда? Твои глаза, они…

— Ты видишь?! — выдохнул Волчонок, схватившись за широкую цепочку на шее, что уходила за ворот рубашки.

— Ну, да. Наверное… — кивнула я, не совсем понимая. Мы уже подошли к Академии, посему я, по привычки осязаемости, все же нырнула в дыру в заборе. — А можно узнать, что я вижу?

— Цвет. — поник ребенок, пробравшись вслед за мной. — Они ужасны, да? — мальчик мельком взглянул в мои глаза и тут же отвернулся.

— По-моему, это ярко алый, а может я и не разбираюсь, — пожала я плечами, не понимая его реакции. — но мне нравится.

— Лжешь. — Волчонок издал нервный смешок, что никак не укладывался с его возрастом, а потом пошел в сторону уже знакомого лесного пятачка.

— А зачем? — догнала я рубинчика.

— Что, зачем?

— Мне лгать? — спросила я, обгоняя ребенка и остановливаясь напротив. — Я просто немного не улавливаю твоей мысли!

Я смотрела в эти дикие глаза зверя и не могла понять, чем заслужила это недоверие. Может он все еще держит обиду за "Волчонка"? Или, что не оправдала его надежд в добычи нужной информации? А может его предали еще до меня и он просто боиться кому либо верить?

— Ты, действительно, не боишься? — спросил рубинчик, глядя на меня как на неразумное дитя, что упрямо лезло к огромному тигру с визгом "Кися!".

— А должна? — я отступила с дороги, понимая, что лучше все же нам добраться до леса от греха подальше.

— Я не знаю, кто я. — решил он ответить таки на старый вопрос. — Когда я был младше, от меня все шарахались, как от прокаженного. — медленно продвигались мы к нашему месту. — Что дети, что взрослые, каждый был уверен, что обязан ткнуть в меня пальцем и с криками "Дьявол!" кинуться в рассыпную. Мне было все равно, но это сказывалось и на маме. Ее стали называть Матерью Тьмы и стоило ей оказаться на улице, как в нее начинали бросать, что ни попадя. Тогда я первый раз подрался с мальчишками, что были лет на десять старше меня и победил. — мальчик хмыкнул, видимо вспомнив эту эпичную битву, а я старалась даже не дышать, боясь сбить рубинчика с мысли. — Нас стали выживать из деревни, но идти нам было некуда. Потому мы терпели. Мама терпела, а я дрался. Тогда мама подарила мне его, — рубинчик вытянул из за ворота рубашки небольшой кулончик в виде алой капельки, демонстрируя, и тут же убрал обратно. — он накладывает морок на мои глаза и другие видят их обычными, карими.