– Никогда не ел сырое сердце.

– Хорошо, сейчас принесу.

После его ухода я и дочка сели за стол.

– Ты, зря ему доверяешь, - недовольным тоном сказала Айкар.

– Может и зря, согласен, - я пододвинул к себе кружку с чаем. Сделал глоток. Чай был обжигающе горячим. Подул на него, остужая.
–  Время покажет. Мы всё равно ничего не теряем.

– Уу… он меня раздражает!
–  девочка сердито фыркнула.
–  Пусть только попробует нам навредить, я его загрызу!

Я дотронулся до её руки, заверив:

– Мы вдвоём сильнее, чем он один. Тебе не нужно переживать. Пусть пока поживёт и порадуется жизни.

Айкар внимательно выслушала меня, качнула, соглашаясь головой и вдруг улыбнулась.

– Хорошо, я проявлю огромное терпение. Если подумать, он тебе помогает. Пусть поживёт.

Минут через десять вернулся запыхавшийся от бега Хурхан.

Подбежав к столу, он извлёк из сумки оленье сердце, положив его на тарелку. Внутри у меня все затряслось от предвкушения его отведать, а в горле пересохло. Вместо того, чтобы наброситься на мясо, я залпом отпил чай. Его горький вкус подействовал положительно, даже запах перестал казаться одурманивающим.

Айкар смотрела сочувственно.

– Отец, я не знаю, что будет, если после «волчьей ломки» съесть сырое мясо. Может не надо спешить?

– Хурхан, а ты что думаешь?

Парень сел за стол, растерянно пожимая плечами.

– Мне не приходилось пить ваш чай. Думаю, Айкар права, не надо рисковать.

Я всё же не удержался, пододвинул к себе мясо и, взяв в руку, понюхал, прислушиваясь к своим ощущениям.

– Волшебный чай, мне уже совсем не хочется есть мясо…

И тут я увидел, как ноготь на указательном пальце правой руки превращается в длинный изогнутый чёрный коготь, а на остальных пальцах начинает расти белая шерсть. От увиденного меня охватила жуткая паника, возник сильный жар во всем теле, нервная дрожь и тошнота, внезапно подступившая к горлу. Срочно захотелось выбежать на открытый воздух, что я и сделал.

Я ж думал за пределом дома мне полегчает. Куда там! Сердце забилось как бешеное, воздуха для дыхания не хватало, в глазах потемнело. Инстинктивно я схватился за грудь, далеким эхом услышав, как рвется рубашка. Что было дальше не помню…

Не помню до того момента, как еле переставляя ноги, вошёл в дом, медленно прошёл к своей кровати и без сил упал рядом. Очнулся уже на кровати. Тело сразу стало подкидывать воспоминания о том, что с ним происходило недавно. Воспоминания были пугающими и необычайно реалистичными: ощущение скорости, запахи леса, страх убегающей добычи…

Я резко открыл глаза и сел. В комнате никого не было. Провел рукой по губам. Было ощущение, что рот полон шерсти. Так и есть! Я извлёк изо рта мокрый комок. Не моя… Чувствую вкус крови. Похоже, я смог превратиться и кого-то поймал.

Моё человеческое сознание отреагировало на эту находку приступом отвращения. Я поспешил к умывальнику, где долго полоскал рот, одновременно размышляя, где сейчас находятся дети, и как они пережили случившееся. Причём, пока приводил себя в порядок, понял, что ночь закончилась, а ведь по моему плану нам предстояло уже преодолеть несколько десятков километров. Да, неплохая задержка вышла…

Перед выходом из дома, глядя в зеркало, тщательно осмотрел своё лицо, голову. Ушей волчьих нет, глаза в норме. Если не считать порванную в нескольких местах рубашку, выгляжу как нормальный человек.

Детей я нашёл во дворе. Они разожгли костёр и вполне мирно жарили на вертелах куски мяса.

Я молча подошёл, оценивая обстановку.

– Отец!
–  обрадовалась моему появлению Айкар.

В воздухе приятно пахло жареным мясом. И, кажется, организм совсем не возражал против завтрака.

– И мне кусочек поджарьте, - попросил я.

Айкар переглянулась с Хурханом. Тот был за главного нарезальщика мяса.

– Сейчас отрежу, - отозвался парень.

– Расскажите, что я тут вытворял?

Эта тема меня очень интересовала и беспокоила. В глубине души я опасался, что временная потеря памяти связана с начинающимся сумасшествием, а это значит, цель нашего путешествия находится под угрозой.

– А ты не помнишь?
–  догадалась Айкар.

– Не помню.

Тогда девочка напомнила:

– Ты выбежал из дома, но вскоре вернулся, быстро съел оленье сердце и опять убежал.

– Мы заметили, как твои руки превращаются в лапы, - довёл до сведения Хурхан.

– Наверно я вас напугал?

– Нисколько!
–  воскликнула девочка.
–  Мы сами превратились и следили за тобой. Ты пытался превратиться в волка, но не совсем получилось.

Хурхан, подтверждая, добавил:

– Больше на оборотня был похож.

– Я в одежде бегал?

Оба кивнули.

– Похоже, я так чудить буду каждую ночь… - сдержанно вздыхая, произнёс я. Подойдя к костру, подложил в него поленья.