– О, я бы с радостью… – тут я выдержал небольшую паузу, приправленную едва заметной ноткой смущения, – но, видите ли, на завтра уже есть заказ – не поверите, корпоратив…

– Понимаю, понимаю… Не настаиваю, конечно, но Вася был бы так рад… [15]

– А знаете, Лидия, на самом деле я мог бы и отменить этот заказ… Но только звонить клиенту нужно прямо сейчас, соответственно…

– Понимаю, понимаю, – блеснула словарным запасом Лидия, – всё, как всегда, упирается в деньги. Я готова заплатить столько, сколько нужно.

Тут я понял – это мой шанс сорвать куш. Бинго!

– Ну, – пробормотал я, – заказ был на семь тысяч… Если вы готовы заплатить хотя бы восемь, я с радостью навещу вас завтра.

– Да хоть десять…

Тут я перебил Лидию, почуяв лёгкие деньги.

– Десять тысяч, договорились. Эх, – с наигранной досадой выдал я, – жаль терять постоянного клиента… Но что поделать, детское счастье дороже всего.

Опять же моя маска сыграла как нельзя лучше, и Лидия воодушевлённо проговорила, чиркая что-то на блокнотном листе:

– В таком случае я жду вас вот по этому адресу. Вечером, в половине седьмого. Так же, на лестничной клетке. Я думаю, было бы уместно вам появиться в пиратском костюме, представившись Джеком Воробьём – ведь Васечка именно так вас запомнил.

– Очень хорошо, мисс. Я обязательно буду, и, надеюсь, Ваня тоже будет присутствовать, – ненароком обратился я к Джанин, которая всё это время стояла и молча пилила подругу обиженным взглядом.

– Ох, не сомневайтесь, – сквозь натянутую улыбку процедила толстушка. – Конечно Ванечка завтра придёт. Знаете, они с Васей дружат со второго класса. Было бы здорово, если бы вы как-то завтра об этом намекнули.

– Отлично! – изобразил я удивление и радость по мере сил. – Тогда завтра я приду к вам и опять увижусь с ребятами!

Лидия продиктовала свой номер, сказала во сколько и куда приходить и договорилась с подругой о продлении костюма Джека Воробья.

Я получил от Джанин остаток выручки вместе с фальшивой благодарностью и отправился было домой, но вспомнил про вписку у Стефани и решил ей позвонить.

Разговор меня не разочаровал: Стеф сказала, что всё в силе, продиктовала адрес и попросила купить пива. Часы показывали полдевятого вечера – рановато для вписки, но зимние вечера своей непроглядной темнотой очень напоминают ночи, поэтому атмосфера должна была быть подходящей. Я вбил адрес Стефани в смартфон и пошёл по направлению к метро, по дороге выискивая глазами ларёк, где можно было купить наиболее дешёвое пойло. Долго ломать голову не пришлось – на перекрёстке стояла в тусклом свете сутулого фонаря палатка с разливным пивом по скидке. Я взял четыре литровые бутылки какого-то самого дешёвого лагера и пошёл дальше к метрополитену.

Путь мой был осложнён лишь мыслями, ибо народу, как ни странно, на улице почти не было. Ещё бы, все отмечают долгожданный субботний вечер: унылые трудяги, словно крысы, сбегаются в свои норы, прячась от реальной жизни, и набивают щеки семечками, глядя в мерцающие экраны и мечтая о невозможном. И всё же меня удручали размышления о том, какую толстенную маску пришлось натягивать, чтобы подстроиться под таких кретинов. Правда, Джон, ты только подумай: они говорят откровенную ерунду и искренне в неё верят. Что все проблемы с запада, что каждый мужчина обязан служить, что нужно обязательно верить в Бога, что нужно убивать геев. Да, да, я тебе ещё не весь диалог на кухне рассказал – решил пожалеть твой процессор. Они бы ещё считали наиважнейшим жизненным принципом, что чай нужно пить из блюдца, потому что «так наши предки делали».

Удивительно – мы все существуем на одном небольшом шарике. Такие разные и в то же время такие, на первый взгляд, одинаковые. Мы, как собаки, только наши пушистые друзья отличаются друг от друга в основном внешним видом, а мы – характером, складом ума и поведением. Хотя человек в течение жизни может менять породу, но происходит это крайне редко. Значит ли это, что каждый из нас имеет свою цену уже по праву того, что был рождён той или иной породы? Вполне возможно.

Однако, кое-что нас объединяет… Удовольствие. Именно оно является целью жизни каждого из нас, именно оно, в сущности, является оправданием всех поступков, именно оно является конечной целью всего на свете, если посмотреть на мир трезвыми глазами. Вот представь: человек пожертвовал большую сумму денег детскому дому, без всякой задней мысли, просто желая помочь «бедным сироткам»… Ага, конечно! Истинной причиной его «великодушия» является исключительно чувство собственной важности и забота о социальном статусе. А откуда ноги растут у этих явлений? Правильно, из стремления к удовольствию. Потому что после такого «благородного поступка» этот самый «благодетель» непременно будет думать: «Какой же я классный – такой щедрый и добрый, занимаюсь благотворительностью». И друзьям будет рассказывать, что потратил деньги на помощь детям. Может, даже не специально, без задней мысли, а просто так, к слову, но всё же будет испытывать от этого недюжинное удовольствие. Видишь, даже бескорыстный, на первый взгляд, поступок обусловлен стремлением к удовольствию. Такова жизнь.

И всё развитие стремится к тому, чтобы сделать существование наиболее комфортным. Огонь, колесо, письменность, телега, фабрика, машина, самолёт, пластиковая посуда, лекарства – всё это было создано ради получения удовольствия (в широком, естественно, смысле слова). Оно скрывается за очень многими фундаментальными вещами. Любовь – удовольствие от ласки и заботы; дружба – удовольствие от приятного времяпрепровождения и поддержки; праведность – удовольствие от надежды попасть в рай; добро – удовольствие от социального одобрения – этот список можно продолжать бесконечно.

Вот и я шёл на вписку исключительно ради удовольствия. И из-за стремления к нему же не взял домой бездомного чёрного кота с белым пятном на лбу, что пристально смотрел на меня, сидя на мусорном баке.

Я бы хотел приютить пушистого. Мне, вообще-то, чрезвычайно импонируют эти животные – они никому не подчиняются и постоянно сохраняют гордость и грацию, но мысль о том, что его надо будет кормить, покупать лоток, наполнитель и прочее, заставила меня пройти мимо. Удовольствие, Джонни, в фундаменте мира лежит удовольствие.