– Отпусти меня!
– умоляла она срывающимся шепотом.
– На тебе же совсем нет одежды!

– Да есть на мне одежда, есть. Футболка!
– раздраженно пробормотал Фелиз.
– Вот, потрогай сама.
– С этими словами он притянул к себе руку беглянки и провел ею по ткани, обтягивающей его грудь, чувствуя, как та перестает сопротивляться.

– Уф!
– вздохнула она, присаживаясь на краешек кровати.
– А то я так перепугалась.

– Где ты была?
– спросил Фелиз.
– Ты хоть не голодала?

– Я была в хранилище.

– В хранилище?
– Он замолчал, ожидая дальнейших объяснений. Но их не последовало. Тогда он попытался развить тему.
– Там, где хранят еду?

– Нет, где хранят книги, - ответила она.
– В библиотеке. Ну, знаешь, такое помещение, где сложены книги, микрофильмы и тому подобные вещи. Вообще-то, выдачей книг и фильмокопий должны заниматься автоматы, но, естественно, ни один из них давно уже не работает. Мне пришлось самой пробираться со свечой в книгохранилище и шарить там по полкам.

– А с чего бы тебе вдруг...

– О, Фелиз!
– взволнованно воскликнула девушка, не дав ему договорить.
– Ты был прав. Оказывается, никакие они не галлюцинации и вовсе нам не мерещатся. Они такие же реальные люди, как и мы.
– Ее голос дрогнул.
– И среди них... есть даже наши да-дальние родственники!

Фелиз попытался наугад успокаивающе погладить ее по невидимой в темноте спине, и это ему удалось. Отозвавшись на ласку, девушка придвинулась поближе к нему.

– Обними меня, - попросила она. Фелиз выполнил ее просьбу, отнюдь не лишенную некоторой приятности.

Прошло еще немного времени, прежде, чем она перестала дрожать и продолжила свой рассказ.

– После того, как я ушла от тебя, - всхлипывала она, уткнувшись носом в футболку Фелиза, - сначала я просто бежала, куда глаза глядят. Мне хотелось остаться одной, подальше ото всех и вся. От моего народа, от галлюцинаций, но больше всего, от тебя. Мне было безразлично, выживу я или умру. Единственным моим стремлением тогда было найти какую-нибудь укромную норку, забраться туда и никогда не вылезать обратно.

– Мне очень жаль...
– хрипло проговорил Фелиз из темноты.

– Ничего, все в порядке, - быстро отозвалась она, еще крепче прижимаясь к нему.
– Теперь я понимаю, что ты старался ради моего же собственного блага. Ты хотел, чтобы я узнала всю праву.
– Она потерлась носом о его грудь, и, спохватившись, Фелиз вдруг понял, что отвечает на это глухим, похожим на медвежье, рычанием. Ему было щекотно. "Она всего лишь молоденькая, неопытная дурочка, - подумал Фелиз, - но невозможно удержаться от того, чтобы не почувствовать себя ее защитником. Даже мне. Ведь я едва с ней знаком, а уже начинаю ощущать себя ее отцом. То есть, дядюшкой, я хотел сказать."

– Ну вот, - продолжила Каи свой рассказ, - убежище себе я в конце концов нашла. Это было здание, которое не используется, ни нашими людьми, ни теми. Я пролежала там целый день. Все плакала, жалела себя. Но в конце концов мне это все-таки надоело, всему же есть предел. К тому же мне ужасно захотелось есть. Поэтому я встала и снова выбралась на улицу.

"Очень молодым дядюшкой," - уточнил про себя Фелиз, улыбаясь в темноте.

– Единственным местом, где можно было без проблем раздобыть еды, был твой корабль. Поэтому я отправилась туда.

"Или, все-таки, кузеном?" - раздумывал Фелиз.

– И представляешь, твой буфет, в которым ты хранишь еду, просто волшебный. Сколько из него ни бери, он никогда не бывает пустым!

– Да, - подтвердил Фелиз.
– Автоматическая обработка, - а про себя подумал: - Нет, просто друг семьи. Хороший друг семьи; вот как я себя чувствую рядом с Каи.

– И вот еще что, - проговорила Каи.
– Мне очень стыдно, но я не удержалась от того, чтобы хоть еще немного не порисовать в твоем журнале. Я извиняюсь. Просто я сама не ведала, что...

– Да-да, - закивал Фелиз, улыбаясь в темноте, - получилось великолепно.

– Великолепно?

Он почувствовал, как она подняла голову, и быстро пришел в себя.

– Я имею в виду, художественное исполнение. Гм... такое изяшество, совершенство линий...

– Правда?!
– голос Каи дрожал от восторга.
– До тебя дошел смысл моей живописи?

– Это просто замечательно!

– Ах!
– воскликнула Каи.
– Ты действительно так считаешь? А что на тебя с самого начала поразило больше всего? И что ты почувствовал, когда впервые увидел мой рисунок? Это сразу произвело на тебя впечатление, да?