Итак, заслушали множество показаний выступающих, затем главный судья произвёл объединение всех показаний, выстроив точную картину случившегося, спросил, нет ли возражений у выступающих и обвиняемых. Возражений не было. Главный судья зачитал каждый пункт, к которому можно было приложить статью, а также саму статью: пять лет за потенциально опасную вылазку на Поверхность, год заключения за похищение человека с Поверхности согласно статье 1 Конституции «Угроза раскрытия Империального Союза», год заключения за провал форпоста со снятием с должности и лишением всех наград и чинов (это относилось к начальнику лагеря), убийство — множество подпунктов, смотря по обстоятельствам. Плюс финансовые санкции по издержкам задействованных спецслужб.

— Итак, уважаемые коллеги, я выношу общее решение суда, — произнёс, наконец, судья, и его слова камнем падали в притихший зал и на скамью подсудимых, где сидел я, даже не соображая, плохо или хорошо то, что сейчас наговорили столько людей, — схватка была спровоцирована людьми с Поверхности, ответственность и соответствующая расплата лежат на них. Разведчики при ликвидации форпоста действовали согласно Устава Внешней Разведки, главный обвиняемый также, насколько это возможно, придерживался законов Империального Союза, храбро принял участие в схватке и вынес раненого с поля боя. Изначальной причиной же всего произошедшего является деятельность дружинников Роб-Роя, которые начали серию похищений. Решение: начальник форпоста ввиду ранения и прочих смягчающих обстоятельств освобождается от ответственности и сохраняет звание и должность, главный обвиняемый, с учётом всех смягчающих обстоятельств и проявленного мужества и лояльности интересам государства, оштрафован на сумму пять тысяч реалов за издержки Внешней Разведки, но сохраняет свободу перемещения и воли. Прошу заполнить протоколы заседания.

Зал загудел. Охрана отомкнула решётчатую дверь и выпустила меня. Первым встретил император, рука об руку с принцессой Селеной Бугенвиль, — сверкающая звёздная пара, — поздравил с выигранным делом и слегка пожурил за авантюрность. Подбежала мама, обняла меня, тоже поздравила. Она уже начала осваиваться на новом месте, исчезла недавняя скованность, очень заметная поначалу.

— Ну-с, Анри, как собираешься жить дальше? — спросил Сэмюэл, — с работы тебя уволили, из квартиры выселили за неуплату.

— Да жить-то есть где, — ответил я, — а работу найду ещё, вакансий много.

— Мы тут посовещались и решили направить тебя на учебу в Преторианскую Академию, армии нестандартно мыслящие люди нужны. Как, согласен? Зарплата — от восьмисот реалов, множество льгот, возможность получить полное гражданство и так далее.

Ничего себе. У меня перехватило дыхание. Мелькнула сумасшедшая мысль: «А почему бы и нет? Одно из правил этикета — слушать, что говорит император, а императору — не говорить глупостей» — вспомнились давние слова Сэма. Сразу я не ответил, конечно, но, объяснив ситуацию матери и, подумав пару дней, согласился. Мама переехала в съёмную квартиру в Капуа, чуть дороже, чем старая, зато в более тихом районе.

Мне же досталась тяжёлая доля курсанта в Академии. Изнурительные тренировки, постановка боевых рефлексов и их закрепление, процедуры в различных условиях для работы над мозгом. Собственно, всё несекретное я уже рассказал, остальное — табу.

Через три месяца в дополнительную нагрузку меня назначили наблюдателем за восстановленным форпостом — сорок восемь. Разведчиков теперь стало двое, оба офицеры из Внешней Разведки, конечно, без Евгения Васильевича, который слишком «засветился». Ещё через три месяца обучение завершилось свирепыми экзаменами, которые, тем не менее, я со своим переподготовленным телом и мозгом успешно сдал. И первым же назначением стала поддержка того же самого форпоста уже непосредственно на месте, в составе боевой двойки. Вторым преторианцем в этой роли оказался старый знакомец Магон, выводивший после провала мою маму. Фамилия его, как мне теперь стало известно, Марк, но он был не тем Магоном Марком, о котором в своей книге писал Гредж эт Дрейвер, просто однофамилец и тёзка.

Кстати, насчёт эт Дрейвера. В тот раз он был захвачен в плен, а оба дружинника, вызвавшиеся его искать, «погибли при задержании». В заключении он написал книгу мемуаров под названием «Воспоминания», которая разошлась через пять лет серьёзным тиражом и стала неплохим источником информации о временах правления его сюзерена. Конечно, про более ранние времена, вне нашей планеты, о достоверности судить сложно, но события на Земле вполне проверяемы и описаны правдиво, с небольшой скидкой на ангажированность автора.

Пионерлагерь же закрыли ещё осенью, персонал оттуда убрали, кто жил постоянно — переселили. Территорию теперь огородили забором из высоких бетонных плит с колючей проволокой поверху. В корпусе и построенных на скорую руку бараках поселился батальон Внутренних войск, усиленный отдельной бронегруппой из восьми БТР-ов «шестидесяток» и двух танков Т-72Б, которые Магон презрительно называл «консервными банками». Никогда не забуду, как в меня буквально вдалбливали все эти многочисленные модификации бывшей советской техники, как они выглядят и чем отличаются. Обычному россиянину и Т-64 от Т-72 отличить сложно, что уж про Бе, Ме и Кукареку говорить…

Батальон вёл достаточно активную деятельность, оставлял в лесу секреты, патрулировал окрестности, и время от времени прочёсывал местность, только без толку — наши агенты работали на совесть, доставляли ворох копий секретных документов, и разглашали нам сведения, разглашению не подлежащие, потому обо всех мероприятиях мы извещались заранее.

Мы же предавались лени, упражнениям и тренировочным боям, лишь иногда прерываясь для отлёта в безопасное место, да разбора документации. Такой безмятежной службы прошёл всего год, и она прервалась совершенно неожиданно…