– Эй ты, залётная пташка, чего там забыла?

– Я выполняю поручение дежурного, – объяснил участковый, повернувшись к Павлу. – Мне сказали занести Алексею Викторовичу конверт.

– Нет никого в теремочке! А посторонним не положено туда входить без ведома капитана! – напомнил лейтенант.

– Уверен, если он узнает, то не будет против, – решил Олег.

– Зато я против, Крюков! – прошипел Сергеев. – Кто ты вообще такой, чтобы позволять себе спокойно брать ключи и шерстить чужие кабинеты? В ОВД установлены строгие порядки, и они касаются всех!

– Мы с Трофимовым здорово ладим! Я не вижу причин для беспокойства…

– С каких пор у капитана на побегушках второсортные отбросы, вроде тебя, мм? – спросил Павел, сузив глаза. – Тащишься от подлизывания чужих задниц, угадал?

– У Вас длинный язык, лейтенант. Настоятельно рекомендую держать его за зубами…

– Осторожней, умник! На рога ещё напорешься! – пригрозил Сергеев и, показав участковому кулак, добавил. – Смотри у меня! Если чего натворишь, прижучу!

Следователь грозно заглянул Крюкову в глаза и, стиснув зубы, побрёл дальше. Олег, нахально оскалившись ему вдогонку, отворил дверь и юркнул в кабинет.

– Анонимно, значит? – ухмыльнулся участковый и, повертев бумажный пакетик в руках, аккуратно вскрыл его канцелярским ножом, позаимствованным со стола Трофимова.

Внутри обнаружилось цветное фото и четвертинка листочка со следующим текстом:

“Недавно мы прогуливались с семьёй в Центральном парке, и жена попросила щёлкнуть её с дочерью у фонтанов. Пару дней назад мы распечатали снимки в фотосалоне и заметили кое-что интересное. Если не ошибаюсь, в кадр попал разыскиваемый Вами преступник, беседующий с каким-то парнем на лавочке, что в правом углу изображения. Надеюсь, это поможет следствию…”.

Крюков насторожился и, переведя взгляд на фотографию, похолодел. Там отчётливо различался его сводный брат, Максим Гринюк, и, собственно, сам Олег. В парк они наведались буквально за сутки до отбытия первого в Малые Дуки, дабы обсудить планы на ближайшее будущее.

– Вот же грёбаный добродетель! – рассвирепел участковый и, нервно скомкав злополучный снимок на пару с запиской, зажал его во вспотевшей ладони. – Подобный компромат не должен оказаться у Трофимова…

Младший лейтенант протёр пересохшие губы и попытался осмыслить весьма скверную ситуацию, в которую он вляпался.

Дверь со щелчком открылась. Крюков вздрогнул и, пометавшись по кабинету, швырнул помятый комок в мусорное ведро. Когда он вытянулся по струнке, порог помещения переступил Алексей Викторович.

24

После нудной возни с автомобилем Май отметил, что его нежные руки совсем не предназначены для мужской работы. Толку от копошений парня у колеса не было абсолютно никакого. Поэтому он закрыл “Ниву” и потопал к озеру, где его, по идее, ждал Герман.

Пиная шишки, в изобилии лежащие на земле, Игнатов помял вспотевшие чешущиеся яйца, обогнул крайнюю к пляжу сосну и шагнул на гальку, загребая в свои “дырявые” сандали мелкие камешки.

На пляже его возлюбленного не обнаружилось, зато отыскались вещи, оставленные на берегу: полотенце, пакеты, мангал…

– Герман! – проорал парень. Ответом ему послужила мёртвая тишина. – Герман! Чёрт бы тебя побрал, обаятельный ты засранец! Хочешь напугать меня, да? Лучше чмокни в задницу, не выгорит! Дуй ко мне!

Но бой-френд не отзывался.

Май, нацепив на лицо широченную улыбку, зашагал к старому деревянному сараю.

– Эй, я знаю, что ты там, шалун!

Дверь в помещение оказалась открыта. Игнатов заглянул внутрь, выискивая своего партнёра. Он мог спрятаться где-нибудь среди многочисленных лодок и катамаранов.

– Герман, я не собираюсь соваться в этот жуткий склеп. Он же держится на соплях да на честном слове, не дай Бог обвалится! Хватит паясничать, не смешно уже! Если ты резко выпрыгнешь передо мной, я выебу тебя в анус как грязную сучку! Так что завязывай!

Молчание. Довольная ухмылка постепенно сползла с физиономии Мая. На сей раз ему сделалось не по себе.

– Что ещё за шуточки? – проворчал Игнатов и обратил взор на пирс, опёршись ладонью о косяк дверного проёма.

Парень заметил, что конструкция сильно повреждена. Часть её вообще отсутствовала, и у разлома плавали куски досок, бывших продолжением деревянной дорожки. Там же на небольших пенистых барашках волн колыхался спасательный круг. Лодку, привязанную к одной из свай, слегка подтопило.

Май серьёзно встревожился. С бешено колотящимся в груди сердцем он осторожно добрался до неровно обрубленного края причала и изучил нанесённый ему урон. Складывалось впечатление, что кто-то взял и снёс приличный кусок сооружения. Из заострённых концов покорёженных брусков торчали пучки заноз, а мутную багровую воду заполонили опилки, щепки и фрагменты досок. Они тянулись длинной полосой, уходя дальше в озеро.

Игнатов, вытерев потный лоб, посмотрел на подаренные ему Германом наручные часы “Rolex” из нержавеющей стали с автоматическим подзаводом, где на серебряном циферблате имелся индикатор с числом нынешнего месяца: “9”. Стрелки показывали время 12:43. Миновало уже более получаса, как его парень смотался на пляж и бесследно исчез.