От ужаса я округляю глаза.

Точно. Как я могла забыть — еще в тот день Брэндон предупредил, что у него очень жёсткое расписание перед игрой с Йеллем, и потому проведет урок перед уроками сегодня.

— Да…эм…пока…

— Иди уже, — бурчит он, но не встает со скамьи, а только немного отворачивается в сторону, и я вижу только его спину. Он до сих пор прячет лицо в ладонях, и мне становится не по себе: а вдруг парень плачет из-за того, что я напомнила ему про отношения с отцом? Вдруг для него эта настолько болезненная тема, что он впадет в депрессию?

Вот черт.

— Эй, Брэндон!

— М-м-м? Ты еще здесь? — рычит он.

— Ты в порядке?

— Буду, если ты уберешься, наконец, отсюда, — беззлобно фырчит он.

— Да. Ой, извини меня.

Я срываюсь с места и кубарем качусь по тропинкам, не обращая внимание на студентов, спешащих на занятия. Сегодня я прогуляю одну лекцию по умственному труду — заменю его физическим. Мне срочно нужно добраться до машины, где хранится женская одежда и коньки, чтобы переодеться как можно скорее.

Если я заставлю Брэндона ждать, не знаю, что он со мной сделает….

Иисус воздушный! Я точно буду гореть в аду. Никогда бы не подумал, что объятия парня могут подарить мне столько восхитительных эмоций. У меня все внутри перевернулось, запело чертовыми птицами и взлетело искристыми разноцветными бабочками, когда Кэн вдруг решил погладить меня по голове и дружески обнять. Никогда не ощущал ничего подобного. Неужели…я…перехожу в дивизион тутти-фрутти?

Я поднял голову наверх и едва не завыл от ужаса перед открывающимися перспективами.

Мне до боли хотелось вырвать себе волосы, к которым прикасался этот парень, что пахнет так приятно и сладко; выколоть себе глаза, которые смотрят на него и отмечают его хрупкость и ранимость, а после — вырвать из грудной клетки сердце, в котором этот малец успел поселиться со своим чувством юмора, своевременной поддержкой и легким характером.

Ну зачем, зачем он решил остановиться в нашем доме, зачем чертов Дэн разрешил ему это и зачем Лэндон встал на сторону, защищая выбор Дэна?!

Лучше бы они выгнали его в первый же день. А теперь, поди ж ты, приняли в друзья.

А если они заметят, какими глазами я смотрю на него? А если он сам заметит, что я иногда сам ищу случайной встречи?

Нет, это ненормально.

Это неправильно и очень и очень ненормально. Самое смешное, что к девчонкам интерес-таки не пропал, я продолжаю все эти упражнения с Сэнди, и Брэнду так и не бросил. Все вроде бы как обычно, но…

Ооо нет.

Я влип. Точно влип по самую макушку.

А тот случай на кухне? В темноте, когда были видны только его горящие глаза, и если прикрыть веки, то чувствуется только тепло тела, сладковатый цветочный аромат и мягкость и податливость, что буквально исходит от него? Я тогда думал, что сорвусь с катушек, плюну на все и вся и сделаю то, что недавно приснилось мне в страшном и ужасающем сне. Вернее, сам сон был вполне себе ничего: яркий, образный, интересный. Но что именно там происходило — было как раз-таки страшно и ужасающе. Там я притягивал его к себе, покрывал поцелуями лицо и слушал, как внутри нарастает счастливый смех. Он разрастался волнами, и в конце концов затопил всю реальность, и мне не оставалось ничего другого, как прильнуть к его губам.

А тот день, когда я учил кататься его на роликах? Мы были только вдвоем и можно было не стесняться, смотреть в глаза и болтать всякую чепуху, которую не скажешь девчонкам, или парням…

Бо-же. Иисусе.

Мне нужно срочно взять себя в руки. Просто все дело в том, что Кэн немного похож на девочку. Все эти увлечения шмотками, учеба на факультете магической одежды, смешные реакции — например, желание похлопать в ладоши или обнять в поддержке, если нет настроения. А когда твой друг, с которым ты проводишь довольно много времени, похож на девочку…это…

О-о-о, нет. Я не тутти-фрутти, точка. И никогда не стану им.

Подхватываю рюкзак с земли и бреду к ледовому городку. Сейчас у меня начнется занятие с этой черепахой, и, надеюсь, что мы быстро закончим. Потому что завтра — игра с Йеллем, и не хотелось бы тратить время зря.

Лучше пропустить несколько лекций, но отработать удар левой с пятой базы, он, мне кажется, все еще хромает после летних каникул.

Застегиваю бомбер, коньки, натягиваю перчатки. Выезжаю на лед. Его хрупкость тут же отдается во мне силой. Как заклинатель льда, лучше всего я чувствую себя рядом с водой, а в ледовой коробке — и подавно…