Шрифт:
— Даже не сомневайся! — Брэндон придвинулся на один шаг и оказался совсем рядом от меня. Мое тело снова обдало жаром и удушливой волной. Когда стоишь вот так — близко, в полутьме, под действием адреналина в тылу врага, все рецепторы будто начинают сходить с ума. Хочется встать еще ближе, провести руками по груди молодого человека и увидеть, как изменится его лицо, как округлялся и расширятся зрачки, как собьется дыхание…
— Эй! — слышу я знакомый голос и даже подпрыгиваю от удивления. Все влажные мечты тут же чудом испаряются, как от включенного на полную мощность фена.
— Ритика! — одновременно восклицаем мы с Брэндоном. Но если в моем голосе слышна удивленная радость, то в голосе парня — раздражение. Смотрю на него, вопросительно приподняв бровь, но он только поводит плечами, и от этого движения кофта съезжает с одного плеча, обнажая абсолютно плоскую грудь под топиком. Я хихикаю, глядя на это, а он в ответ проводит рукой по своему массивному, накачанному торсу, над которым работал не один год, развивая каждую мышцу, каждый уголок, и, думаю, выражение моего лица снова становится мечтательным…
— Привет, народ! — откуда ни возьмись, выныривает Ритика и смеривает с ног до головы Брэндона подчеркнуто восхищенным взглядом. — Я и не знала, что ты такая красотка!
Я начинаю хихикать, и с опозданием понимаю, что делаю это снова как девчонка. Черт. Откашливаюсь и складываю руки на груди. Это движение привлекает внимание Брэндона, и он неотрывно следит за тем, как моя грудь поднимается и опускается выше от дыхания. Черт!!
Опускаю руки и они плетьми повисают вдоль тела. Не хватало еще, чтобы он решил вдруг проверить, что такого я подложила в бюстгальтер, придавая объём мужским формам!
— Я прекрасен в любой форме! — он ставит руки на боках и от этого фигура, и без того совершенно не женственная, становится еще больше похожей на мужскую. — Эй!
Неожиданно Брэндон подпрыгивает и резко разворачивается. Позади него стоит один из хоккеистов и с восхищением смотрит на мужественную разъяренную блондинку.
— Ты! Только что! Ущипнул меня! За! Задницу! — каждое свое слово он припечатывает шагом в сторону несчастного. Хоккеист становится похож на кролика — под раздувшейся до невероятных размеров тенью Брэндона он кажется маленькой мышкой.
— Детка, а ччшто…такова… — округляет он глаза.
— Ты! Меня! — Брэндон указательным пальцем тыкает себе в грудь. Злость так и брызжет из него волнами, но отчего-то это кажется очень смешным — держу пари, что сам он не раз и не два позволял себе такие выходки на всех вечеринках, на которых когда-либо присутствовал!
— Пусть побудет в нашей шкуре! — шепчет восхищенно Ритика и вдруг свистит. Я даже подпрыгиваю от неожиданности — не знала, что моя подружка так умеет! — Эй, доходяга, покажи, кто здесь мужчина!
Можно было бы подумать, что она подзуживает Брэндона. Но нет! Ритика с надеждой глядит на растерявшегося от такой ярости хоккеиста и пытается подтолкнуть его к активным действиям.
— Ты ей нравишься, красавчик! — подтрунивает она над парнями и привлекает внимание проходящих мимо.
— Билл опять за свое, — слышу я рядом.
— Эй, Ритика, ты как тут вообще оказалась? — шепчу ей, не отрывая глаз от развернувшегося зрелища: Брэндон, уверенно вышагивая в длинной юбке, надвигается на этого самого Билла, любителя мужеподобных женщин.
— Я так и подумала, что вы каким-то образом приедете сюда, — отвечает она мне также тихо. — Ну и подумала: чем черт не шутит. В конце концов, я тоже хочу немного повеселиться!
Мы, не сговариваясь, даем друг другу звонкие отрепетированные «пять» и снова поворачиваемся к бесплатному представлению.
— Ты какого такого позволяешь себе такие действия? — громко орет Брэндон.
Вокруг нас скапливается народ — он стекается с первого, второго этажей и парни с девчонками, прихлебывая пиво, начинают делать ставки, как может развернуться дальнейшее противостояние этих натур.
— Камон, девочка моя, а что такого? — блеет Билл.
— Что такооооого?! — Брэндон готов порвать на себе топ, совсем в духе революционеров, чтобы подчеркнуть свою чистую злость. — Что такооого?!
Он вдруг, в мгновение ока, оказывается рядом с парнем, берет его за грудки и припечатывает к стене, с которой тут же на пол летит какой-то постер. Он осенним кленовым листочком, кружась, падает под ноги страстной парочке, но никто не обращает внимания на то, что дом постепенно превращается в поле битвы — все заинтересованно ждут, как же Билл спасет свое попранное мужское достоинство и куда заведет ярость от приставания к своей королевской персоне мужиковатой девушки.