— Вы сказали Елена может причинить вред мне и моим близким, неужели она так сильна?

— О, да, Машенька. У нее большие связи, много покровителей, которые прикрывают ее ужасные деяния. Но скоро этому придет конец. Друзья есть не только у Елены, но и у нас.

Старушка гордо подняла голову. В этот момент засвистел чайник. Надежда Васильевна бодро поднялась и стала разливать чай в кружки.

— Надежда Васильевна, вы тоже Хранитель?

Пожилая женщина чуть повернула голову в мою сторону:

— А ты как думаешь? Только я БЫЛА Хранителем, сейчас я простой человек. — она несла чашки на наш стол и улыбалась.

Самый главный вопрос, ради которого я наверное сюда и пришла, готов был сорваться с моих губ, но в горле стоял ком, а глаза предательски наполнились слезами.

— Ну, чего ты, Машенька. — Надежда Васильевна, протянула мне носовой платочек, невесть откуда взявшийся, — на вот.

И от этого жеста повеяло таким теплом и на миг мне показалось, что это моя родная бабушка, которую я никогда не знала. Я громко шмыгнула носом, подняла на педагога раскрасневшиеся глаза:

— Скажите пожалуйста, почему папа бросил нас? — мой голос дрогнул, я сжалась боясь услышать ответ.

Надежда Васильевна, сочувственно сдвинула свои седые брови, протянула свою ладонь через весь стол и накрыла ее мою руку:

— Машенька, я хочу, чтобы ты знала и никогда не сомневалась, что папа не прекращал любить вас все эти годы. К сожалению, у него не было другого выхода. Либо оставить вас, либо обречь тебя на детдом…

Кровь отхлынула от моих пальцев, они стали холодными и потными. Неужели все так серьезно?

— Это все Елена? Эти угрозы ее рук дело? — я вспомнила свою встречу с главой Хранителей, эту ненависть, что сочилась сквозь ее тело, ее злые слова в мою сторону.

— Да, Машенька. Поэтому мой долг уберечь тебя. Предупредить. Продолжай также выполнять свою работу Хранителя. Не привлекай к себе внимания. Чтобы твои преследователи ничего не заподозрили.

— Но, если за мной следят, значит они знают, что я здесь! Что с вами будет? — я не на шутку испугалась.

— Я уже давно ничего не боюсь, и потом я рада, что ты пришла ко мне. Я всегда хотела с тобой познакомиться. — она нежно коснулась рукой моих волос и погладила. — О, не переживай ты так! Я вижу, как ты дрожишь. За тобой присматривают наши люди. Елена не осмелится пока тебе навредить. Я же говорила, у нас тоже есть сильные друзья.

Мало того, что за мной следят люди Елены, так еще за мной присматривают люди отца. И как долго это продолжается?

— Скажите, почему Елена так ненавидит отца и меня??? И что же произошло восемнадцать лет назад?

Надежда Васильевна будто взвешивая каждое слово медленно проговорила:

— Я могу рассказать тебе это. Это не секрет. Елена и Виктор были парой, которую выбрало Древо…

Декабрь 1999 год

Виктор озабоченно метался по темному шоссе, то в одну, то в другую сторону. Дорога была пустынной, холодной, словно мертвой. На обочине, в грязном и мокром снегу сидела девушка. На ней был легкий серый свитер, джинсы и армейские ботинки. Ветер безжалостно трепал ее рыжие волосы, закрывая глаза и хлестая по спине и плечам. Но девушка словно не замечала ни холодного ветра, ни того, что колени давно промокли и все глубже и глубже утопали в снежном мессиве. Она склонилась над молодым мужчиной, лежавшим тут же и ласково гладила его по руке. Неестественная поза мотоциклиста, капли крови вокруг его раненого тела и призрачное дыхание, которое может оборваться в любую секунду, говорили о безвыходной ситуации.

— Мы теряем время, Лена! — Виктор нервно приближался к паре на обочине. — Я пойду вперед по шоссе, может встречу машину или поселок!

Елена медленно отвела взгляд от раненого и посмотрела на Виктора.

— Здесь нет машин и до города очень далеко и ты об этом знаешь. — металл в голосе. — Ты не успеешь.

Виктор импульсивным жестом взъерошил свои светлые волосы, метнул взгляд на мотоциклиста, ругнулся. Он понимал. Времени нет. Помощи не будет. Люди сидят дома и празднуют Новый год. Он даже не знал, где они находятся. Заброшенное шоссе. Поле с одной стороны, лес с другой. Ни единой души на ближайший километр, кроме их трех, и то одна скоро покинет свое тело навсегда.

— Виктор, ты знаешь, что нужно делать… — Елена не отрывала своего взгляда от напарника. — Мы можем это сделать. Мы можем облегчить ему страдания.

Как она была красива. Богиня смерти. Морта. Несущая конец пытке.

— Нет, Лена. Мы не вправе решать, кому жить, кому умереть. — Виктор был тверд.

Елена вновь склонилась над умирающим:

— Когда-то первая сотня решала такие вопросы. Она несла смерть. Не только жизнь.

Виктор издал рычание:

— Тогда была война!

Он был не согласен. И как он был зол. Какого черта Древо посылает его на такие задания, когда он чувствует себя таким беспомощным. Ребенком! Не смотря на свой шестандцатилетний возраст.

Он в один решительный шаг оказался около Елены и грубо оттолкнул ее, бормоча:

— Я смогу его спасти… я смогу…

Виктор стал переворачивать мотоциклиста на спину, казалось, что тот уже совсем не дышит.

— Нет!!! — Елена вцепилась Виктору в плечо. — Нельзя его поднимать! Ты сделаешь только хуже! Неизвестно, сколько костей у него сломано. Отойди! — она вклинилась между Виктором и молодым мужчиной. Потом повернувшись к Хранителю-напарнику бросила зло сквозь слезы, сцепив зубы. — Уйди! Я все сделаю сама!