Джойс охренительно красивая девушка. Но я хочу быть её другом. Тем, к кому она всегда сможет прийти за помощью и не уходить. Тем, у кого из рук она будет есть. Тем, кому она позволит доводить себя до оргазма всю ночь. Тем, кому она будет улыбаться. Тем, на кого будет смотреть с восхищением и наслаждением. Тем, кто будет защищать её круглосуточно.

Короче мне просто надо выспаться, только спать я вообще не хочу. В голове только она. Этот ублюдочный хрен забрал моего Волчонка из больницы, а ей нужна реабилитация. Какой нормальный отец лишит своего ребёнка медицинской помощи?! Хотя какой нормальный отец доведёт своего ребёнка до больничной койки?!

В размышлениях доехал до общаги и, поднявшись в свою комнату, рухнул на кровать.

Написал Джойс сообщение, но она не отвечала. Мысли роем атаковали меня. Ситуация сложилась любопытная. Исходя из обвинений отца, меня могут начать преследовать копы. Могут? Они уже начали это делать. У них ничего на меня нет, кроме избитой рожи этого упыря. За это я готов ответить. Они могут только помотать мне нервы. Разве что, этот хмырь ещё чего-нибудь не придумает против меня. Но любопытно здесь другое. Всё зависит исключительно от Джойс. Будут меня подозревать и дальше, или же она положит этому конец.

Подремав пару часов, я подорвался в душ и выехал к Джойс. Включил песню Under Your Scars группыGodsmack. Настроение было вроде и боевое, а с другой стороны меня нехило придавило осознанием, какое животное её отец. Тут мой зоопарк даже не знает к какому виду его отнести. Кто нападает на слабых в царстве зверей? Все хищники. А кто готов сожрать своих же сородичей?! Гиена, мать его! Хитрая, сука. Может только на дочь свою рычать и еду отбирать у неё. Точно, пятнистая, мать его, гиена.

Подъехав к их дому, припарковался, как обычно, подальше. Сердце начало свою собственную гонку в груди. Позвонил и отошёл от двери. Через минуту этот хмырь показался.

— Что ты здесь забыл? — зарычал на меня.

Свою душу я здесь забыл, ублюдок.

Оценивающе посмотрел на него. А я неплохо приложил его, фингал под глазом, нос опух, губа рассечена. Но всё же хотелось отметелить его от души, вместо боксёрской груши.

— Где она? Ей надо быть в больнице, — ни хрена не ответил я, красавчик, прислонившись к перилам.

— Это я решаю, что ей надо, — оскалилась гиена.

— Серьёзно?! Уверен? Не надоело играть в полководца? Хотя у них честь была, а у тебя что?! Ты в курсе, что твои деяния теперь станут достоянием общественности? — ухмыльнулся, скрестив руки на груди.

Я его не боялся, поэтому решил поиграть на его нервах и страхе.

— Ты сосунок! — угрожающе прошипел он, закрыв за собой дверь и встав напротив меня. — У тебя молоко на губах не обсохло, чтобы со мной в таком тоне разговаривать.

— Думаешь, ты в состоянии напугать меня?! Это на Джойс может повлиять, но не на меня, — адреналин пробежал по венам.

— Ты не увидишь больше мою дочь, — сделал шаг ко мне, широко расставив ноги. Я был с ним почти одного роста, но в весовой категории он мне проигрывал.

— Ошибаешься. Я сделаю так, что все узнают, как ты истязаешь свою дочь. Так же я добьюсь того, что это ты её больше не увидишь, — обозначил свою позицию.

И не шутил. Я не собирался давать заднюю, хватит.

— У тебя ничего не выйдет. Джойс больше никогда не выйдет на улицу. Она будет под моим надзором, — рычал на меня.

— Слушай, надзиратель хренов, если не хочешь проблем с законом, не делай свою дочь пленницей. В последний раз предупреждаю, отпусти её по-хорошему. Если на её теле появился хоть один новый синяк, то ты не жилец. А теперь позови её сюда, ей необходимо в больницу, — уверенно произнёс в его насмешливое выражения лица.

— Да кто ты такой?! — взревел он и схватил меня за ворот футболки. Вопросительно выгнув бровь, посмотрел на него. Но телом даже не шелохнулся. — Моя дочь будет жить только со мной. А ты сейчас же уйдёшь отсюда. Я тебя засажу за решётку. Ты будешь гнить за изнасилование и нападение.

— Уверен? — ухмыльнулся в его рожу. — А чего же ты тогда не скажешь копам, откуда побои у твоей дочери?! Что, ссыкотно, да?! Не хочется сидеть в камере?! Не хочется отбиваться от других заключённых?! Да ты грёбаный трус! Можешь только хрупкую девочку обижать и унижать! Да она малышка беззащитная, а ты почти двухметровый лоб бьёшь её дубинкой! Ты совсем мозги потерял или тебе их в принципе забыли в голову положить?! Ты думаешь тебе сойдёт это с рук?! Не в мою смену. Я не позволю обижать эту девочку. Мне глубоко насрать в какой родственной связи ты состоишь с ней. Мне ещё больше насрать на то, каким образом ты манипулируешь ей и вашей семьёй. Но мне не насрать на Джойс. А когда мне не насрать, я делаю всё и ещё чуть-чуть. Так что зря ты обидел её, очень зря. Ты можешь запугать кого угодно, но не меня, — уверенным тоном ответил ему, не сводя с него взгляда.

— Да ты… — процедил он, сильнее схватив мою футболку, когда его перебили.

— Папа, — послышался тихий голос Джойс и всё мое тело ожило в момент.

Мы с ним одновременно повернули головы. Волчонок стояла около входной двери, закутавшись в свою длинную рубашку и обхватив себя руками. Левая половина её лица была сине-фиолетовой, глаз закрыт, брось рассечена. Зато правая половина была, как всегда, прекрасна. — Отпусти его.

— Иди в дом, быстро, — рыкнул на неё отец.

— Тон смени, — бросил ему. — Ты с дочерью разговариваешь, а не с местной шпаной.