— Я тоже, — прожигал своими синими глазами, засунув большие пальцы в карманы джинсов.

Вся его поза говорила о том, что он не примет обратно эти вещи. Но и я их не понесу домой.

— Значит, я просто оставлю этот пакет здесь и отдай его тем, кто действительно в этом нуждается, — буркнула и уверенно прошла внутрь гаража, где лежали какие-то запчасти. Нэйт отодвинулся и с интересом наблюдал за мной.

— Крошка, ты сплошная загадка. С тобой интересно, — тихо засмеялся Джастин, стоя на улице.

— Согласен. У тебя есть характер, — кивнул Нэйт, когда я посмотрела на него.

Оттенок его глаз был светлее, чем у Трэвиса. Но каштаново-медный отлив волос усиливал голубизну и придавал какой-то невероятный шарм этому парню. Его хотелось разглядывать.

— Потому она и Волчонок. Не каждому по зубам. Далеко не каждому, — послышался комментарий Трэвиса, пока я искала куда положить пакет.

Все плоскости были заняты какими-то болтами, пружинами, трубками разных форм и размеров и вещами, названия которых я не знала.

— Тебе помочь? — вдруг раздался шёпот над моим ухом, и я от неожиданности подпрыгнула.

Трэвис стоял за моей спиной и дышал в моё ухо. Только делал это как-то странно. Аккуратно и медленно. Мурашки побежали по всему телу. Задержала дыхание, пытаясь понять, что происходило с моим организмом. Никогда ничего подобного не чувствовала в своём теле. Захотелось задержаться в этих ощущениях. Это было что-то новое. Но не страшное, а скорее будоражащее.

— Раз ты не берёшь его, то я оставлю где-то здесь, — тихо ответила, не поворачиваясь.

— Как видишь, места нет, — продолжил шептать в миллиметре от уха, отчего дрожь пробежала по телу. Но это не та дрожь, к которой я привыкла нервная или холодная, а другая. — Придётся взять его, Волчонок.

— Ни за что. Мне не нужны твои подачки, дебил, — тихо прорычала, не отстраняясь и не шевелясь.

Я буквально застыла, словно была в каком-то пузыре. Исчезли все звуки и запахи. Чувствовала только его обжигающее дыхание.

— Мыло здесь точно найдётся, Волчонок, — едва заметно коснулся губами уха, а его шёпот стал практически беззвучным.

Меня словно молнией пронзило от этого практически невесомого касания и качнуло от ощущений назад, что я слегка коснулась плечом его груди.

— Нельзя, — прошептала я.

— Нельзя что? — сильнее коснулся моего уха.

— Нельзя брать подарок, — выдавила из себя, уже дрожа всем телом.

Ощущения были такими необычными. Особенно внизу живота. Словно пружина сжалась. Видимо насмотревшись разных запчастей в его гараже, пришла подобная аналогия.

— Можно. Нужно. Необходимо, — провёл кончиком носа по ушной раковине, щекоча своим дыханием.

Каждый волосок встал дыбом и мне захотелось обхватить себя руками, но в руке был ненавистный пакет.

— Нет, Трэвис. Ты не понимаешь, — промямлила я, сама ничего не понимая.

Я говорила уже не совсем соображая. Словно дымка окружила меня, взгляд расфокусировался.

— Я очень хочу понять, — не отстранялся он, но соблюдая небольшую дистанцию.

— Не могу, — мой мозг выдавал слова на автопилоте.

— Позволь себе, — горячо шептал.

— Это опасно.

— Не бойся, — еле заметно коснулся губами, отчего я судорожно всхлипнула.

Мне показалось, что он тихо зарычал. Но я не испугалась его. Я чувствовала себя под крылом сейчас.

— Трэвис…

— Да, Волчонок, — скользил по моему уху в миллиметрах, щекоча меня.

— Я не могу взять это. Правда, — начала дышать глубже, чтобы собраться с мыслями.

— Ты можешь. Ты всё можешь.

— У Картера есть мяч и бутсы, — нашла новый аргумент.

— У каждого должен быть выбор, — его губы коснулись мочки уха, и я подпрыгнула.

Тело сковало от неизвестной боли. Внизу живота что-то отчаянно пульсировало.

Но эти слова больно ударили по мне. Выбор. У меня его не было. Сжав ручку пакета в кулак, повернула голову в его сторону и оказалась в сантиметре от его лица. Наши носы практически соприкоснулись, его глаза были настолько тёмными, что были похожи на бездну. Опасные.

Сглотнув, разжала кулак и пакет упал рядом со мной.

— Мне пора домой, — решительно заявила.

— Как же я хочу тебя понять, Волчонок, — внимательно изучал мои глаза Трэвис. Его зрачки были огромными.

— Это невозможно.