Та лишь закатила глаза.

— Выталкивайте карету поживей! — буркнула она пыхтящим в канаве лакеям. — Пусть селянки едут, куда собирались. Скоро коров доить.

— Наше село покрупнее вашего будет, лиэсы, — с наимилейшей улыбкой ответила я. — Судя по тому, что вы лучше нас осведомлены, когда пора доить коров.

Лягушка взбеленилась, сверкая белками глаз из тени шляпки. Лиша — это, наверное, короткое имя для друзей — только покачала головой. Третья осталась безучастной к нашему светскому — в лучших женских традициях — разговору, лишь нетерпеливо переступила с ноги на ногу.

— Обычно чаще всего вспоминают село те, кто из него вышел, — хмыкнула ба, когда я подошла. — Но ты посмотри, какая фифа! Наверняка её происхождение ниже, чем у всех остальных. Вот она и пыжится.

Видимо, поняв, что говорят о ней, Лягушенция неловким жестом поправила старательно завитые рыжеватые локоны. Рукав её платья чуть приподнялся, и на запястье мелькнула чёрная вязь метки. Леоты! Или те, кто собирался ими становиться. Подробнее разглядеть я не успела. И как так вышло, что едут они в ту же сторону?

Расспрашивать их, по понятным причинам, я не стала. А бабуля с Айне, кажется, ничего не заметили.

Скоро лакеи карету вытолкали, и экипаж трёх девиц быстро укатил вперёд, оставив нашего кучера и Лесли осматривать колесо. Я спряталась в тени огромного арморума, оперевшись спиной о его ствол: в плотном платье на солнце становилось жарковато. Задержка ничуть не расстраивала. Это немного оттягивало момент приезда в Гитмор.

Когда мужчины убедились, что ехать можно, но только медленно и без лихачеств, я пошла к карете обратно. И тут почувствовала, как что-то стукнулось о поля шляпки. Опустила взгляд: прямо к ногам, масляно поблескивая боками, подкатилась довольно крупная, похожая на еловую, зелёная шишка. Она выглядела необычно: как какая-нибудь драгоценная подвеска, покрытая эмалью.

Это что же, на меня свалилось редкое семя исполинского дерева? Это точно оно, или мимо пролетала какая-нибудь птичка и выронила добычу? Потому что даже умелым зельеварам и алхимикам, которые часто охотились за редкими ингредиентами, не удавалось отыскать шишки каменного древа. По крайней мере, за то время, что я тут живу, ни разу об этом не слышала. Случись такое событие, о нём точно ходила бы молва. А тут…

Я пренебрегать случаем не стала: подняла шишку и, повертев перед глазами, сунула в ридикюль. Чуть позже обязательно найду ему применение. В крайнем случае им можно засветить в глаз — если вдруг кто-то из тёмных снова начнёт наглеть.

Когда мы добрались до ворот Гитмора, солнце как раз клонилось к закату. Кроме нас, желающих посетить обитель Хранителя врат, не нашлось.

Казалось бы, не такое уж громкое событие, наш приезд. Но стража проявила к нам прямо таки удивительное внимание! К карете спустилось несколько крепких мужчин в гербовой одежде и при оружии. Один из них — видимо, старший — заглянул в оконце и с лёгким недоумением на суровом обветренном лице окинул нас взглядом.

— Добрый вечер, лиэсы, — приветствовал он нас вполне учтиво.

Что-то в его тоне настораживало, но мы всё равно закивали, растягивая губы в улыбках.

Милее всего получилось у Айне. Она старалась, хлопала ресницами и настолько интенсивно обмахивалась веером, что даже светлые локоны у висков развевались — так ей хотелось скорее попасть к ненаглядному Кадану.

Но тут в другое окно просунулась голова второго стража. Вид у него был залихватский и явно говорил о том, что до службы в Гитморе он вполне мог быть не слишком чистым на руку наёмником.

— Это тоже леоты? — заявил он не слишком-то вежливо. — Ну, две похожи. А третья…

— А до такой леоты, как я, ни ни один тёмный ещё не дорос. Не потянет, — закончила его мысль бабуля. — Давайте, пропускайте нас, мальчики. Не томите леди в душной карете.

Бандитский стражник насупился, зыркнул на неё оскорблённо и мстительно. Наверное, ему не понравилось, что его назвали мальчиком. Но ведь он не девочка — против этого не поспоришь!

— Нам вообще сообщалось о троих. Откуда ещё две? — предъявил он, неприятно скалясь.

Ого! А аппетиты у Кадана Гарда немалые. Кроме нас, он «заказал» ещё троих. Не лопнул бы — столько счастья разом. Айне эта мысль, похоже, тоже не понравилась, её губы задрожали, а глаза заблестели от слёз.

Ну да, она уже успела поставить себя на пьедестал первой леоты — статус крайне почётный. У меня метки нет. А нет метки, нет конкуренции.

Так ей представлялось.

— Уважаемые лэсы. У вас учёт? — не выдержала я. — Дебет с кредитом не сходится? Мы провели в дороге много часов, имейте совесть! Будьте добры, сообщите дорху Гарду, что приехали девицы О’Кин. Он сам нас пригласил. Пусть сам и пересчитывает.