Вспомнив ощущения, что свалились на меня, когда Двэйн впился губами в мои губы, я вздохнула и закрыла лицо ладонями. Затем зло посмотрела на починенную дверь, как будто на ней был нарисован его портрет.

С мыслью о том, что неплохо было бы метнуть в воображаемой образ пару маленьких фаербольчиков, я всё же уснула. И проснулась, когда уже начало светать. От ощущения, что у меня стынут ноги. Видимо, одеяло задралось, а ночи к осени уже становятся прохладными. За окном едва слышно завывал ветер. Я поёжилась, поправила одеяло, но не согрелась — и поэтому открыла глаза.

Мать моя волшебница! Вернее не волшебница вовсе, но… Раздери меня Хаос!

Передо мной прямо на крошечном прикроватном коврике сидела вовсе не крошечная рысь — пушистая, с кисточками на ушах и коротким хвостом — и совершенно чёрная. И совершенно огромная — со взрослого человека ростом!

Она занимала почти всё небольшое пространство между нашими расставленными вдоль стен кроватями. Вокруг неё клубились тёмные завитки дыма, слегка светясь в скупых лучах встающего над городом Пас солнца.

— А ну пошёл вон! — шёпотом процедила я, махнув на рысь рукой.

Рукой. На огромную рысь, которая, разинув пасть, могла, наверное, проглотить меня в два жевка.

Но отчего-то я видела перед собой Двэйна Ардера. Эту бесстыдную тёмную… личность. Это, наверное, второй его савир — кто ещё в этом городе обладает такими возможностями? Нет, каков всё же нахал! Просочился в комнату и смотрит! Наглыми кошачьими глазищами, словно я его с утра покормить забыла.

Рысь встала, и я отшатнулась к стене, подобрав к себе ноги. Говорят, дикие животные боятся огня, как, впрочем и все тёмные. Можно отпугнуть! Но, во-первых, не хочется разбудить бабулю и Айне. А во-вторых, открывать перед тёмным свои способности было бы просто несказанной глупостью.

Вдоволь меня изучив, рысь сделала шаг назад. Уходит… Но оказалось, что она просто готовилась. Едва я выдохнула, как кошка мощным прыжком бросилась на меня.

Твою ж дивизию!

Спазм сдавил горло так, что я даже закричать не сумела. А когда вновь открыла глаза, поняла, что никакого савира рядом нет.

Растворился он, что ли?!

Немного отойдя от лёгкого потрясения, я решила, что пора и вставать. Тихонько одевшись, спустилась в таверну — и ожидаемо увидела там хозяина, который уже готовился к пробуждению постояльцев.

— О, доброе утро, лиэса! — приветливо поздоровался он.

Видимо, деньги, которые заплатил дорх Ардер вчера, немало поднимали ему настроение. Да и лодырю-плотнику тоже.

Я быстро позавтракала и, растолкав лакея, сходила до Врат, чтобы наконец подать все документы для проезда. Так как город слегка притих после громкого происшествия накануне, очереди передо мной не оказалось. Видимо, люди пока опасались снова сюда соваться. То место, где вчера днём ещё была дверь, представляло собой огромный провал, временно укреплённый досками и балками.

— Всё в порядке, лиэса О’Кин, — женщина, которая проверяла мои документы, быстро мне их вернула.

— Это всё? — не поняла я. — Вы больше не будете ничего проверять?

— Нет, писем от Привратника достаточно, — она шлёпнула заклинания магических печатей на наши пропуска. — И на вас поступила протекция. Высший приказ пропустить и не чинить препятствий. Счастливого пути!

Признаться, я надеялась, что нас вообще отправят обратно — найдётся причина. Всё же тёмное прошлое, сомнительное родство… Уж не дорха ли Ардера упомянутая протекция? С него станется: выбрал для себя амплуа благодетеля, чтобы заставить меня чувствовать себя обязанной…

Да конечно! Состарится скорее. А тёмные у нас старятся дольше других, ждать ему, не переждать…

Оказал, как говорится, медвежью услугу! На руках у меня были заветные бумажки — и пути назад теперь точно не осталось. Внимательно читая и перечитывая их на ходу, я вернулась на постоялый двор.

Айне была несказанно рада тому, что мы не задержимся в Пасе дольше. Бабуля ознакомилась с бумагами на проезд, не скрывая презрения во взгляде и лёгкого удивления. Откуда бы нам снискать покровительства тёмных.

— Ты посмотри, им и правда открыты все дороги, — она повернулась к бодро собирающей вещи сестре, помолчала, наблюдая за ней. — Чего ты радуешься? Недолго тебе скакать, как молодой козе. Этот тёмный посадит тебя на привязь и будешь ходить по струнке. Впрочем, тряпками и, возможно, драгоценностями, он будет покупать твоё молчание и прикрывать свои походы в спальни к… — тут ба коротко стрельнула на меня глазами. Я понимающе хмыкнула. — Нет, всё же никакого такта! Ни у вашей матушки, ни у Привратника. Брать в леоты для одного тёмного двух сестёр!