Шрифт:
— Нет, — он явно удивился. — Хоть от этого Бог миловал.
— Странно, а за вес так переживаешь.
— Тяжело двигаться, — пояснил он.
Белая дорога вела сначала вдоль моря, что спряталось за железнодорожной насыпью. И чем ближе мы подходили к тому месту, где начинался асфальт, тем все слышнее и слышнее становились…
О нет!
— «Черные глаза… замираю, умираю. Черные глаза…»
— О, черт!
Я замерла на середине дороги, всерьез задумавшись — а не рвануть ли в пампасы куда подальше.
— О че-ерт, — простонал мне в тон Серый. — Вот зачем, а? Тихо же было. Хорошо.
Я с обожанием посмотрела на человека, который разделял мою ненависть к тому, что нынче называлось когда-то великим и гордым словом «музыка». Вздохнула. Поняла, что спрятаться не получиться, тем более что я приехала не на неделю, как обычно. И пошла вперед.
— Карина!
Попросить что ли моего спутника, чтобы он изобразил…
Я и додумать не успела, как Серый шагнул вперед, навстречу моему однокласснику, который настырно, с самой школы, не хотел слышать мое «нет».
— Привет, Артурчик, — пискнула я, не показываясь, однако, из-за широкой спины, за которой было уютно и спокойно.
— Артурчик, — вдруг совсем неприлично заржал мой спутник. — И на белом мерсе.
— Э-э. И чо?
— Просто у моего друга, которого зовут Артур, тоже белый мерс. Бывают же совпадения.
— Бывают, — согласился одноклассник. — А ты сам кто?
— Мужчина Карининой мечты, — был ответ.
Я подумала — и ущипнула этого гордеца за бок. Это оказалось увлекательно. С трудом остановилась.
— Значит, ты не одна, — обидился Артур. И бесконечные «Черные глаза» грянули как-то осуждающе.
— Да, — вышла я вперед и стала рядом с Серым. Даже под руку его взяла, несмотря на дикую жару. — Сергей, это Артур. Артур — это Сергей.
Мой спутник поставил призывно звякнувшие сумки на асфальт и, широко и хищно улыбнувшись, протянул руку Артуру. Тот крякнул, хрюкнул и слился, едва его руку выпустили.
Счастье все-таки есть!
— Спасибо, — сказала я очень-очень проникновенно. — Ты мой герой.
— Если ты мне сейчас бросишься на шею — будет круто, — сообщил Серый, приглашающе распахнув руки и сделав большие наивные глазки.
— Да щас, — ответила ему. В основном, потому что жарко.
— Ладно, — согласились со мной бессовестно легко. — Куда сумки ставить, хозяйка?
— Э, нет. Это все тебе. Моя мама сама готовит. И продукты чужой хозяйки на ее кухне… ну… я бы не рисковала.
Он рассмеялся:
— Больше всего мне хочется затащить тебя в твой же домик…
— Посмотрим, — коварно ответила я. И ускользнула на целых два шага.
— Водопады. Завтра с утра, — напомнили мне, так и не сделав попытки поймать.
— Договорились.
Я одарила его кинематографичным взглядом через плечо и сбежала. Под кондиционер и переваривать. Не только стряпню тети Лауры, но и странное ощущение, что все хорошо. Просто отлично. Неужели так бывает, а?
Глава пятая
На улице был вторник, на душе — вечер пятницы.
Хотелось чего-то сказочного, не связанного
со словами «карьера», «концерты», «Лева».
Особенно почему-то «Лева»
Мысли Сергея
Сергей
«Черные глаза-а-а»…
Судя по тому, как на него посмотрели три пары глаз, он мало того, что крутил это попавшую ему на зубы прелесть в голове всю дорогу от Головинки до Сочи. Он, что? Реально пел вот это, заходя в зал?
Хотя… И это не могло испортить ему настроения в этот день. Даже если бы Лева объявил вдруг, что они прямо сейчас, не утруждаясь репетициями, работают эту ужасно пристающую к зубам песню, да еще и с местными колоритными танцами в виде бонуса — да и пусть.
От сумок пахло так, что у него самого начиналось бурное слюноотделение. И это несмотря на то, что каким-каким, а сытым он был. Да как там еще призывно звякало все, что ему выдали…
И не только Лаура. Он уже почти уезжал, как к нему принеслась мама Карины. Да такая заполошная, что он на миг испугался: не случилось ли чего.
Оказывается, случилось! Гость отбывал с чужой едой. А она, хозяйка, синенькие делает лучше. И шашлык у ее мужа лучше. И… вот.
Ему протянули еще одну сумку.