Снегу, правда, хватало, рыхлого и липкого, но вершины лишь подернулись белыми разводами, по-прежнему зеленея темной хвоей — всю неделю без осадков. Дорога к даче вождя чернела мокрым асфальтом, лишь на обочинах серели подтаявшие сугробы. А если б выпало, то всё — не пройти, не проехать…

Генсек торопливо, пока никто не видит, раскрыл начатую пачку «Дуката» и закурил, упиваясь ароматным дымком. Прижмурился от щекочущей струйки, затянулся жадно.

Размеренные шаги за спиной его не обеспокоили — прикрепленные ходят пружинисто и бесшумно, в любую секунду готовые открыть огонь на поражение. Это кто-то из команды…

— Искали, Леонид Ильич?

Брежнев окончательно расслабил плечи, поворачиваясь навстречу Андропову. Председатель КГБ зябко кутался в пальто, обмотав шею серым шарфом.

— Мерзнешь, что ли? — ухмыльнулся генеральный. — А горячее сердце чекиста?

— Остыло с возрастом, — лицо Андропова перетянуло улыбочкой.

Хохотнув, Леонид Ильич затушил окурок о край урны, и заговорил серьезным тоном:

— Как там с Кириленко? Нашли что-нибудь?

— Напали на след, Леонид Ильич, — бодро доложил Ю Вэ. — Позавчера обнаружили «ЗиЛ» Андрея Палыча — в Калининской области, у дома лесника. Махнулись, говорит! Кириленко пересел на старый «Москвич», а егерю, или кто он там, оставил свой лимузин.

— Хитер! — хмыкнул генсек.

— Скорее, глуп, — наметил улыбку Андропов. — Загнал бы «ЗиЛ» в чащу — и кто бы его нашел? А так… Гаишники приметили «Москвичонок» в Ленинграде. Отсекаем все пути отступления, милиция работает по плану перехвата. Подключили наших оперов и даже курсантов. Ищем!

— Ты вот что, Юр… — ворчливо заговорил Брежнев. — Запомни: живым он нам не нужен. Устраивать показательное судилище? А зачем? Слыхал, небось, какой вой на Западе подняли? «Огонь по мирным демонстрантам»… «Жестокие расправы с борцами против кремлевского режима»… Тьфу!

— А чего еще от них ждать? — фыркнул председатель КГБ. — Хорошо, Леонид Ильич, я уточню задание для опергрупп.

— Во-во, уточни… Ладно, пошли, Юра, а то и правда, колотун!

Политбюро собралось в столовой сталинской дачи. Именно дачи, сделал ударение генсек. Не дворца мраморного, не терема — так, скромного теремка, выкрашенного в зеленый. По слухам, краску того же цвета использовал Карлсон для своего домика на крыше…

Бегло улыбнувшись несерьезным мыслям, Брежнев устроился за большим столом, бросая взгляды на собравшихся. Многих перелет из Москвы встряхнул, растормошил по-хорошему. Хоть и не лето, однако Абхазия всё та же — и горы, и море.

Михаил Андреевич побрюзжал, как водится, о трате народных денег, но перемена мест и ему по душе. Суслов по привычке сидел в своем старом пальто, хотя отопление уже дали — батареи щелкали вовсю, изгоняя промозглость.

— Приступим, — неторопливо сказал генсек, и разговоры за столом стихли. — Та-ак… Отсутствуют товарищи Гришин и Кунаев. По уважительным причинам. До чего Москву довели, сами видели, так что Виктору Васильевичу есть, чем заняться. А Динмухамед Ахмедович весь в трудах, аки пчела…

Члены Политбюро вежливо посмеялись, и Брежнев предоставил слово академику. Все задвигались, будто желая согреться, а Велихов, скромно сидевший в сторонке, тут же вышел к большой карте Кавказа.

— Нынешний план автономизации, товарищи, — бойко начал он, — не менее успешен, чем деление страны по территориальному признаку, но более приближен к действительности. Мы не дадим разгуляться национализму, используя межэтническую рознь! Начнем с Грузии, — Евгений Павлович шлепнул ладонью по карте, заходившей волнами. — Наша группа предлагает обмен территориями между Грузинской ССР и РСФСР. Российская Федерация получает Абхазию, Южную Осетию, Джавахетию и полосу вдоль турецкой границы до самой Армении, а Грузии взамен достанутся мусульмане Кабардинской, Балкарской, Карачаевской, Черкесской, Чеченской, Ингушской и Абазинской АССР!

По столовой разнеслись негромкие смешки.

— Ну, да, те еще джигиты! — ухмыльнулся Велихов. — Аналогичный фокус проделаем с Азербайджаном. Обменяем Дагестан, только без земель к северу от Терека и береговой полосы до Дербента и устья Самура — на Карабах… — он с шорохом ткнул пальцами в карту. — На район Садарака, а это единственное место, где Нахичеванская АССР граничит с Турцией… На «коридор» между Арменией и НКАО, где восстановим Советский Курдистан… На Мугань — область между низовьем Куры и границей с Ираном… На острова у побережья Каспия и полосу по левому берегу Аракса от Армении до Мугани. Вот так вот, если вкратце.

— Неплохо, — оценил Суслов. — Тут и прямая связь с Армянской ССР, и… — он усмехнулся. — Да-а… «Титульным» кланам станет не до «самостийности»! Горцы не дадут им скучать. М-м… Но все-таки, если рассматривать худший сценарий, как нам тогда сберечь хотя бы военные объекты и предприятия союзного подчинения?

— А очень просто! — присевший Велихов снова вскочил. — Придадим им статус союзных территорий, как в той же Индии!

— Ага… Ну-у… Неплохо.

— Тогда ставлю на голосование, — взял бразды генсек. — Кто за данный проект? Кто против? Воздержался? Единогласно!