— Восемьдесят тысяч лишенцев! — витийствовал Изя. — Прикиньте?! На всех нар не хватит!

— Ничего, — хмыкнул Скоков, аккуратно стряхивая пепел в баночку, — Сибирь велика. И ты еще не всех сосчитал! Кого-то шлепнули при попытке к бегству, кого-то приговорили к расстрелу… Плюсуй еще тыщ двадцать, как минимум. Это я не от себя — декан как-то обмолвился…

— А пуркуа бы и нет? — пожал плечами Зенков. — Очень даже может быть.

— А знаете, что это мне напоминает? — Юрка затянулся, и выдул сизую струю. — Зачистку!

— Да просто чистку! — стукнул кулаком по косяку Дюха. — Как в тридцать седьмом.

— И чё? — затянул Динавицер. — Это, как с картошкой! Не переберешь по осени, не выкинешь порченую, к весне получишь не картофелехранилище, а картофелегноилище!

— Ты не по годам мудр, мон шер ами! — нараспев промолвил Женька.

— А то я не знаю!

— Мальчики-и! — донесся зов. — Девочки хотят танцевать!

— Дюш, — улыбнулся я вечному ди-джею, — врубай!

— Есть! — молодцевато козырнул Жуков, ныряя за штору.

Верный «Грюндиг», незаменимый спутник молодецких забав, задолбил на низких частотах, выдавая узнаваемый перебор бас-гитары. Группа «Аврора»!

В апреле[1] четверка из СССР впервые выступила на «Евровидении» — и победила. Целый месяц хит «Красная осень» днюет и ночует во всех приемниках.

Imperceptibly as ever,

The Red fall was creeping on…

Рита в кокетливом передничке улыбнулась мне издали, но Альбина опередила ее, показав подруге язык.

— С самого выпускного с тобой не танцевала! — сказала она, чопорно кладя ладоши мне на плечи, и я обхватил тонкую талию.

Жесткий ритм то бурлил порогами звонких нот, то разливался плавным, завораживающим течением, пока не иссяк тающим призвуком.

— Вы поженитесь? — шепнула Аля, замерев после кружения танца.

— Поженитесь.

— Завидую… — девичий вздох толкнулся мне в грудь приятными округлостями.

— Алечка, — я склонился к маленькому ушку, — всё у вас будет хорошо, вот увидишь.

— Думаешь? — дрогнул голос Ефимовой.

— Знаю!

— Ой, Мишенька, спасибо!

Альбинка обняла меня за шею, прижалась губами — и отшагнула.

А мелодия, что рвалась из кассетника, заволновалась, рассыпая удары. Вступили скрипки, пролился чарующий голос:

Если я один, если ты одна,

Если нам любовь на двоих дана…

Рита гибко подвернулась под мою руку, и глянула, будто винясь. Я ласково привлек ее к себе, и девушка крепко обняла меня, тиская со всех сил.

Может, скажем: «Мы», чтоб в руке рука?

Чтобы даль для нас стала вмиг близка?..

[1] В РИ конкурс песни «Евровидение» должен был состояться 2 апреля, но забастовка сотрудников Би-би-си сорвала его. Пришлось переносить на 7 мая. Автор полагает, что в описываемой реальности техперсонал не бастовал.

Глава 12.

Воскресенье, 8 мая. Утро

Западная Сахара, Рио-де-Оро

«Стерегущий» долго шел курсом на юг вдоль пустынного берега, а оказалось, что по левому борту виднелся узкий полуостров Рио-де-Оро. Он, как мол, прикрывает обширную бухту Дахла.

Сдвинув бескозырку, матрос Гирин почесал за ухом. В общем-то, бухта на карте точно также окрещена, Рио-де-Оро. Вот штурмана и решили, чтобы не путаться, отделить сушу от воды. Слушали. Постановили: называть залив по здешнему обычаю — Дахла…

— Вань! — донесся гулкий голос Баныкина. — Айда на палубу!

— Иду! — заторопился Гирин.

Наверху было не так душно, как в кубрике. Правда, ветер, что играл ленточками с якорями и задирал матросский воротник, долетал из знойной, иссушенной пустыни, зато вдоль берегов струилось холодное Канарское течение, облегчая жизнь.

Невозможно лазурная Атлантика оставалась за кормой — БПК плавно обходил мыс Дернфорд с краю полуострова, разваливая форштевнем тихие воды Дахлы.

— Лепота! — ощерился старшина Пахомов, уперев руки в боки. — Ты погля-янь…