– Егор в больнице? – Вера развернулась к ней, вполне успешно сохраняя маску невозмутимости на бледном лице. Этой стерве не смутить её. Не при всех этих людях. Пусть и не мечтает! Но беспокойство не уменьшалось, оно всё росло, грозя обратиться несдерживаемой паникой. – Откуда тебе это известно? Ты встречалась с Егором?

– Не стоит говорить в прошедшем времени.

– Что ты имеешь в виду?

Её проняла мелкая дрожь, а губы сжались в тонкую нитку. Почему дочь Ольги здесь? Почему именно здесь? Именно сейчас! Столько времени они не пересекались, и вот теперь… Встречалась с Егором? О чём они говорили? Что происходило? Что?! Страх выбивал дыхание, охватывал до противных колик. Нет… Она должна сохранять спокойствие. Никто из этих людей не знает… Никто не узнает… Нет… Эта девка просто решила поиздеваться, раз заметила её. Нужно просто стерпеть. Она только достигла своей цели. Она столько шла к ней, чтоб сегодня стоять здесь, среди всех этих людей. Стоять на равных…

Сейчас никто вроде Ольги Шевцовой не смотрел на неё свысока. Как же ненавидела её за то, что имела всё просто по праву рождения в семье богатеев. Успешная, самонадеянная дрянь… Что ж… Где теперь она? Где? Получила то, что заслужила…

И тот проект никогда бы не позволила получить Ольге. Только не ей. Это был шанс. Путь наверх. Возможность. За которую не грех ухватиться всеми зубами! И если бы не сын… Если бы не чёртов упрямый мальчишка… Но откуда дочь Ольги узнала о докторе? Не выдерживая, Вера посмотрела в потемневшие глаза Маргариты. Пожалела сразу. У человека могут быть такие глаза? За такие в прошлые века жгли на кострах…

– Ваш сын всё вспомнил, – будто отвечая на её мысленный вопрос, ответила Маргарита. – И даже купленный вами докторишка не смог ему помешать.

– Я ещё раз говорю – довольно безумных заявлений. Егор получал лечение в соответствии с его психическим состоянием. Это то, что решается между родителями несовершеннолетнего и лечащим врачом. Каким образом это касается тебя, скажи на милость? Я не собираюсь обсуждать с тобой подобные вопросы!

Вера вскинула подбородок. Она должна сохранять самообладание… Никто ничего не докажет… У них нет никаких доказательств. Это просто слова!

– Кажется, вы забыли, госпожа Ремнёва, что ваш сын уже четыре месяца как совершеннолетний. И подкуп врачей для тайного вмешательства в лечение – это уже преступление.

– Чушь! Он – мой сын. Это было необходимостью. Ради его же блага. Егор должен…

– Должен? – оттенок голоса Маргариты менялся, и тяжёлая аура, исходившая от неё, казалось, пробирала до костей, заставляя Веру отступить на шаг. – Что же он должен? Просветите.

– Что тебе нужно? – Вера вздрогнула, реагируя на вспышку смеха в компании, стоявшей неподалёку. – Ты прекрасно знаешь, что всё произошедшее тем летом было случайным стечением обстоятельств. Я невиновна… Чего ты хочешь?

– Чего хочу? Теперь, когда вы собственноручно отказались семьи, ради надежды найти мужика с бумажником побольше, мои руки развязаны. Благодарю за подарок… Вот только боюсь, что вашим планам не суждено сбыться.

– Ты не пойдёшь с этим в полицию. Тогда не сделала этого раньше. И сейчас не станешь, – тихо и зло прошептала Вера, пытаясь защититься единственным оставшимся аргументом. – Иначе Егор…

– А кто говорит о полиции?

– Что тебе нужно от меня? Оставь меня в покое! Тебе так нужен Егор? Забирай… Живите вместе. Делайте, что хотите!

– Для того чтоб быть с Егором, ваше благословение мне не требуется. А забыть… Разве вас возможно забыть? – Маргарита снова улыбнулась.

– Ты ничего не докажешь. Ни с полицией, ни без неё. Это просто видео…

– Раз всё так просто, то отчего же трясётесь? Отчего столько усилий все эти годы, госпожа Ремнёва? Ваш бывший муж может наивно верить в то, что вы поступили сгоряча. Что не желали такого исхода. Но мы с вами обе знаем правду, – Маргарита приблизилась к её побелевшему лицу. – Одна ваша улыбка на видео тянет на несколько лет. А с учётом заинтересованности в получении миллионного проекта, блестящей должности и всем известной ненависти к конкурентке, адвокаты будут биться за право выиграть это дело. Но в одном вы правы. Егор невольно стал вашим щитом. И не зная, до сих пор остаётся им. Но теперь, отстав от своей семьи, вы ответите за всё. Это я могу обещать.

– И что же ты намерена делать? – теряя контроль, Вера с ненавистью смотрела на неё. – Что ты можешь, даже со всеми своими деньгами? Собираешься убить меня?..

– Зачем так скучно? Я говорю о «Гранте», в который вы вцепились клещами. Эта компания, как и ещё несколько, участвуют в тендере, объявленном «NS group». И через три дня будут оглашены итоги. Насколько мне известно, ваш директор весьма решительно настроен на победу. И не без причины уверен, что победа за ним. Но вот беда, господин Гровцов славится своей осторожностью в выборе деловых партнёров. И если есть хоть малейшая тень на репутации компании – шансы на сотрудничество стремительно упадут к нулю. А если вдруг в «NS group» попадёт интересное видео и некоторый материал о том, как пару лет назад был получен один из самых прибыльных контрактов компании… Как поступят устроители тендера? Они не будут копаться в доказательствах, и разбираться в подробностях. А если и начнут, то вам же хуже. Сами знаете, что накопают. Верно? «Гранту» не выиграть. И как вы думаете, что сделает Старовойтов, когда узнает, что проиграл по вине неуёмной жадности своего сотрудника? Ваш директор имеет определённую репутацию в деловых кругах. И слывёт человеком вспыльчивым. Особенно когда дело касается его компании.

– Ты не посмеешь… – голос Веры дрогнул от негодования, и золотистое вино едва не выплеснулось из бокала, когда сделала резкий шаг к Маргарите.

– Посмею, – она сделала глоток вина, наблюдая за тем, как взгляд женщины переместился на стоящего в другом конце зала начальника.

Страх скрыть не успела, что вызвало только больший приступ негодования. Вера не зря остерегалась Старовойтова. И было неплохим вариантом запугать расправой за срыв контракта. Кто такая Вера Ремнёва для директора «Гранта»? Особенно когда вопрос касается миллионной сделки.