Брызги крови. Блеск потемневших шипов.

Картина врезается в память. Вгрызается в мой мозг размашистыми штрихами. Входит, точно лезвие за лезвием.

– Он жив, - говорит Шеров. – Пока что.

Я стараюсь не размышлять о том, как легко этому ублюдку дается ложь. Мой рассеянный взгляд падает на черту, глубокую борозду высеченную на камне. Желание вскочить и броситься вперед становится невыносимым.

Но я помню слова Захара.

Нет, не слова. Приказ. Четкий. Твердый. Я должна оставаться в безопасности. Пока не покину круг, никто меня не тронет. Если мой парень жив. Эти ублюдки не пересекли черту, а значит, Шеров не лжет.

Захар дышит. Еще. Сейчас. А дальше? Черт возьми, неужели я продолжу торчать здесь, жаться в комок от страха?

Ладно. Как быть? Рвануть туда? Потерять хрупкую защиту? Меня раздирает от ощущения беспомощности.

Выхода нет. Надежда на исходе.

Я наблюдаю за тем, как Гуляев пинает Захара под ребра, проходится ботинком по животу, и понимаю, что готова пойти на убийство. Вцепиться бы в глотку этого подонка. Придушить.

– Давай, девочка, - Шеров отходит от Захара и направляется ко мне, манит пальцем и широко ухмыляется. – Выходи поиграть.

Я сглатываю.

А что если и правда рискнуть? Наверное, если постараться, то хоть одного из этих ублюдков я сумею уничтожить. Парни учили меня драться. Раньше. Показывали приемы.

Я бы могла хотя бы попробовать.

Цербер прихватывает меня зубами за пальцы, заставляя дернуться и глухо взвыть от боли. С возмущением смотрю на него.

«Не смей!» - четко читаю в крупных сияющих бусинах его черных глаз.

Я точно с ума схожу. Разговариваю с собакой. Ментально. Впрочем, в «Клетке» это еще далеко не самое странное. Удивляться тут ничему не стоит.

Прозвучит бредово, только пес абсолютно прав. Я не совладаю с подонком, который надвигается на меня. Он сильнее. У него этот проклятый кастет. Стальные шипы залиты кровью Захара, и осознание подобного факта уже доводит до трясучки. Мои нервы натягиваются канатами, искрят от зашкаливающего напряжения. Урод легко выбьет меня из колеи. Одна фраза. Одно слово. Одна кривая ухмылка.

– Рано ты замолчала, - с нарочитым разочарованием замечает Шеров. – Я ожидал от девчонки Захара гораздо большего. Что, даже не рискнешь? Не бросишься на меня? Не попытаешься выцарапать мои глаза?

Я наблюдаю за ублюдком исподлобья.

– Твой парень здоровый бычара. Согласен. Но такие редко одерживают верх. Да, как боец он хорош. Но тут главное выбрать верную тактику. Любого можно повалить. Сломить. Разделать на части. Надо лишь понять, куда давить и как сильно.

– Напасть со спины? – нервно усмехаюсь.

– Это игра без правил, девочка, - разводит руками Шеров и меня передергивает от зрелища того, как крупные капли крови срываются вниз с тех ужасающих шипов, расползаются уродливыми кляксами. – Чего ты ожидала?

– Точно, - киваю. – От ублюдков не стоит ждать ничего хорошего.

– Мне плевать на твои жалкие оскорбления, - отмахивается Шеров. – Я опечален только судьбой Захара. Правда. Искренне опечален. Но такова уж правда жизни. То, что мы любим сильнее всего, нас убивает.

– Ты сдохнешь, глядя в зеркало? – кривлюсь.

– Мимо, - отрицательно качает головой. – Мне показалось, ты просила, чтобы я остановился. Тормознул и помиловал Громова. Но видимо, я ошибся. Стоит продолжить. Довести начатое до конца.

Шеров делает шаг в сторону.

– Нет! – выпаливаю в момент.

– Я сохраню ему жизнь, - обещает главный из «Ангелов». – Если ты выйдешь из круга и покажешь, как сильно этого хочешь. На коленях. Вперед.

– А если, - сглатываю. – Если я выдвину другое предложение?

Позади раздается приглушенный хрип. Шеров только ухмыляется, уловив этот жуткий звук. Он не оборачивается назад.

– Удиви меня, - спокойно пожимает плечами.

– Смотри, - мои губы невольно растягиваются в истерической улыбке. – Я могу попросить Захара не убивать тебя… слишком мучительным образом.

– Ух ты, - присвистывает. – Какая щедрость! А ты забавная. Может, если бы мы пообщались дольше, я бы понял, почему Громов на тебя запал. Но зверушки из народа проходят мимо. Я по элитным сучкам, а не по дворняжкам.

Цербер спрыгивает с моих коленей. Подступает к черте. Оскаливается и рычит, отрывисто гавкает.

Шеров смеется.

– Крутой стражник, - хмыкает. – Закачаешься. Хотя порвать эту вшивую собачонку будет гораздо проще, чем размазать Захара.

– Зря ты так, - нервно дергаю плечом.