– Но у нас же доверенность?

– Да. Только номера счетов мы не знаем.

– А как их узнать?

– Их знает мистер Фокс. Он в курсе, откуда к нему поступают деньги. Надо только убедить его нам открыться.

– Знаю я один способ… - Киллрой с недоброй усмешкой взял с полки паяльную лампу.

– Это — резервный вариант, - скривился Старпом, - Во-первых это грубо, во-вторых бухгалтеры, на моей памяти, здоровьем не блистали никогда, так что пациент может тупо откинуться, лишив всю затею смысла.

– Что ты предлагаешь?

– Представиться доверенными лицами Фостера. Только надо сделать так, чтобы ему понадобились доверенные лица.

Развернувшись на каблуках, Старпом пошел переодеваться.

– Ты куда намылился?
– подозрительно осведомился Капитан.

– Принесу мистеру Блеймсу немного сладкой мести. Не лично, разумеется. Через сотрудницу.

– Сотрудницу?

– Да. Газета на столе. Предпоследняя страница. Некая «Кэтти». Начинающая журналистка, мечтает, судя по выбору тем, о карьере криминального репортера, но пока пишет о всякой фигне вроде драк в кабаках. Она ухватится за подкинутую тему зубами. Для нее это шанс…

– А как ты ей эту тему собрался подкидывать?

– Ненавязчиво…

Старпом протер тряпкой залапанный осколок зеркала, который висел в углу гаража, поправил галстук и исчез в сгущающихся сумерках. Капитан с Киллроем переглянулись, покачали головами, потом синхронно посмотрели в сторону накрытого ветошью ящика с вискарем, снова переглянулись. Но уже хитро.

…

Кэтти проснулась и тихо застонала от боли в голове. Бар для криминального репортера - настоящий кладезь информации. Так, во всяком случае, говорил ее наставник. Только он не учитывал, что для того, чтобы ее получить, надо ходить в такие бары, куда порядочная девушка не сунется ни за что. И пить. Много и с весьма отвратительными типами. Ее вчерашний собеседник, правда, особо отвратительным не выглядел... Но, судя по манере речи и повадкам, был настолько скользким, что мог дать фору куску мыла.

Осторожно приоткрыв глаза, она осмотрелась и убедившись, что находится не в трюме корабля, не в убежище маньяка или публичном доме, а всего лишь в номере отеля, облегченно выдохнула и попыталась вспомнить подробности. Зачем-то она сюда с ним пошла? И как-то он ее… Уговорил? Значит, говорил интересные вещи. Но какие?

Блокнот! Кэтти точно помнила, что записывала туда что-то интересное и попыталась вскочить, но получилось только охнуть и вяло дернуться. Решив, что лучше пока обойтись без резких движений, она повернула голову сперва налево, потом, не обнаружив там ничего стоящего таких усилий, направо. На тумбочке стоял заботливо оставленный стакан воды, под которым лежала двадцатка.

Кэтти сперва оскорбилась: «За кого он ее принял!». Но потом, поразмыслив решила что честь и достоинство - это честь и достоинство, но двадцатка — это двадцатка, выпила воды, полежала, пока немного не полегчало и продолжила поиски.

Взлохмаченный блокнот валялся прямо на ней поверх одеяла. Хитрый сукин сын! Поняв, что в таком состоянии она ничего толкового не придумает, Кэтти сходила в душ и налив себе еще воды принялась думать. Вырванные страницы — минус. Двадцатка — однозначный плюс. Но она, судя по всему, упустила смачную историю. Это еще один минус. Жирный как для журналиста…

Со вздохом откинувшись назад, Кэтти, не рассчитав, треснулась башкой об изголовье кровати и одновременно с ударом в голове искрой проскочила мысль. А что если..?

Вывернув, походя, урну в номере — на всякий случай, но маловероятно, в чем была выскочила в коридор и огляделась. Еще одна урна стояла возле лифта. Подбежав к ней и заглянув внутрь, Кэтти едва удержалась от ликующего вопля! Удача! Достав скомканные листки, она стремглав кинулась обратно всячески нахваливая себя за сообразительность, а местную обслугу — за лень и нерасторопность. Видимо вчерашний собеседник, выдрав листы с записями, смял их в кулаке и машинально выкинул пока ждал лифт.

Разгладив записи Кэтти, вникла в смысл написанного, икнула и кинулась к телефону, по пути навернувшись через разбросанные шмотки.

– У тебя тридцать секунд, чтобы объяснить, почему тебя нет на рабочем месте, после чего ты уволена, - раздался в трубке недовольный голос Блеймса.

– Фостер! Мошенничество! Отмывание денег!
– выпалила Кэтти.

– Внимательно слушаю…

...

Диглан, сидевший на пассажирском месте, покосился на Киллроя.

– Камео?

– Ага! Маленькая роль для личности столь известной, что она может играть сама себя. Антоха так сказал.

– А почему я?

– А почему бы нет? Внешность у тебя подходящая. Что называется «характерная». Да и репутация тоже.
– Киллрой пожал плечами, - Я уже играл — мне понравилось.

– Я тоже. Тех упырьков возле кассы помнишь? Как они?!
– Диглан хлопнул в ладоши радостно хохоча, - Бам!!! Как в мультике!

– Да.. Помню… Весело же было?

– Весело… Мож давай вместе?