Понимая, что отец волновался за меня и не мог уснуть всю ночь, мне захотелось его обнять и успокоить, а еще извиниться. Но стоило подойти ближе, как тот схватил меня за руку и потащил в сторону своего кабинета.

— По минутам. Ты все мне сейчас рассказываешь в деталях и по минутам!

— Да, что вы сегодня все на мне срываетесь? — возмущалась, пытаясь вырваться из стальной хватки Горского. — Надоели! Оставьте меня в покое!

Вот только мои трепыхания в руках отца так и остались им незамеченными.

Уже возле его кабинета увидела нескольких охранников. Если они были в доме, значит что-то случилось. Чтобы не выставлять себя на посмешище, перестала дергаться, решив продолжить разборки внутри, подальше от посторонних глаз и ушей. Вот только перешагнув порог отцовского кабинета, сразу поняла, что наедине и по душам Горский разговаривать со мной не собирался.

— Ксения Николаевна, как я рад, что с вами все хорошо, — сходу заявил какой-то мужчина лет пятидесяти в круглых очках с толстенными линзами.

Он стоял у окна, забавно сложив руки на выпирающем животе. Его манера говорить, щуриться при каждом слове, да и вообще весь внешний вид, напоминал крота из детской сказки про Дюймовочку. Осмотревшись, заметила еще одного, похожего, в кресле в дальнем углу кабинета Горского. Второй мужчина тоже вежливо кивнул, но от радостного комментария воздержался.

— Садись, Ксюша! — отец дернул меня в очередной раз, указывая на стул возле стола.

Покорно села, хотя остро хотелось высказать отцу все, что накипело. Кроты тем временем засуетились и начали шелестеть какими-то бумажками. Не обращая на них никакого внимания, Горский уместился напротив и внимательно смотрел на меня.

— Слушаю, — рявкнул наконец, когда молчание затянулось.

— Пап, я большая девочка и у меня может быть своя личная жизнь. Я тебя, конечно, люблю и все такое, но обсуждать поминутно ночь вдали от дома в присутствии посторонних не буду.

Горский, как будто только заметил, что в кабинете мы были не одни, окинул взглядом кротовье сообщество и, как ни в чем не бывало, заявил:

— Все свои, дочка!

— Вот, чурбан! — подумала про себя, а в слух елейным голоском добавила:

— Хорошо, папочка, как скажешь.

Отчего-то была уверена, что стоит мне начать повествование, как отец сам выгонит кротов по своим норкам.

— Мне было скучно у твоего пенсионера, потому уговорила Лероя отвезти меня домой. Правда, по пути передумала и захотела поехать к нему. Сразу скажу — Лерой был против! Но устоять не смог. Чем мы занимались у него дома на обеденном столе тоже рассказывать? Или опустить эту деталь?

На лице Горского отчетливо проступил звериный оскал. Еще бы! В таком тоне, совершенно не подбирая слов, я говорила с ним впервые.

— В чью машину ты села вместо такси? — раздувая ноздри, еле сдерживая себя, спросил Горский.

— Все, как ты хотел, папа. Бросила Лероя и умчалась с Черниговским. Кстати, он тебе передавал привет! Не знала, что вы теперь друзья! — язвительно ответила отцу. Внутри все кипело от злости, негодования и лютой несправедливости.

Резкий удар кулаком по столу, заставил меня замолчать. Неприкрытая ярость чертями танцевала в глазах Горского. Я перегнула палку.

— Николай Александрович, все готово! — вмешался в наш разговор отважный крот номер один.

Подсунув под нос отца стопку бумаг, он по-хозяйски придвинул еще один стул и сел рядом со мной.

— Давайте начнем, — с довольным выражением лица произнес он и, глядя с прищуром на своего коллегу по земляному делу, добавил:

— Артем Михайлович, мы готовы!

— К чему мы готовы? — переспросила мужчину, но взгляд устремила в сторону отца. Выражение лица Горского все также оставалось напряженным и нечитаемым и, конечно, порадовать меня ответом он не удосужился.

— Ксения Николаевна, — с шумом придвигая свой стул ближе ко мне, заявил крот, тыкая пухлыми пальчиками в какие-то бумаги, — вот тут нужна ваша подпись и вот тут.

— Это что подписка о возвращении домой не позже двенадцати? — с улыбкой спросила отца.

Но ответил мне крот номер два, который до этого не произнес ни слова.

— Шуточки-шуточки! На кону целое состояние, а вам, юная леди, смешно? — он решительно встал с насиженного места и подошел ближе, переводя свое внимание на Горского. — Коля, ты уверен, что стоит так рисковать. Судя по всему, твоей дочке еще взрослеть и взрослеть, а не миллионами командовать.

— Подписывай, — рыкнул на меня отец.