Огонь в очаге танцевал и сплетался в бесконечно меняющиеся узоры, которые никогда не повторяются. И его отсветы на лице принца отражались то одним, то другим чувством.

«Айна и Фарр знают?»

«Нет»

«Так и думал, – Патрик отвернулся от камина и попытался изобразить на лице улыбку. – Я сделаю тебе оберег, Ли. Настолько сильный, насколько это возможно. Ты должен успеть»

Про драку с Фарром он даже не спросил.

– Эли?.. – губы Шуны коснулись моей шеи, окончательно возвращая из сна в явь. – Что случилось? Почему ты опять на полу?

– Ничего. Все хорошо.

Шуна мягко развернула меня к себе и всмотрелась в мое лицо. Руку мне Фарр как мог поправил, а вот отек на щеке никуда не делся.

– Ты подрался с братом?

– – Ну... почему сразу подрался... Может, просто с лестницы упал.

Она коснулась рукой опухшей челюсти, в глазах, что отражали лепестки огня, промелькнуло отражение моей боли.

– Ты не умеешь врать.

– Не умею...

– Может, расскажешь?

Я усмехнулся и привлек ее к себе. Вдохнул цветочный запах волос и нежный аромат чистой кожи. Здесь, в замке Патрика Шуна стала совсем другой. Она словно смыла с себя вместе с потом и грязью половину своего стремления казаться сильней, чем на была на самом деле. И половину своей дерзости и бравады. Вот только слабей от этого не стала... Скорей уж наоборот.

– Тебе идут платья, – сказал я, расправляя едва различимый в полумраке цветочный узор на ее рукаве. – Ты в них совсем другая.

– Похожа на эту вашу книжную девчонку? – фыркнула Шуна. – Не заговаривай мне зубы, Синеглазый! Я спросила, за каким вонючим демоном ты полез на рожон! Твой брат не похож на человека, который начинает драку без повода.

О, да.

– Так вышло... Нам просто нужно было закончить то, что мы начали в конце лета. Оставалось... недосказанное.

– Ага... недобитое ты хотел сказать?

– Вроде того.

– Ты говорил, тогда вы дрались из-за этой красотки. А теперь-то... зачем?

Слишком много вопросов. Я отыскал ее губы и накрыл своими.

Так лучше...

Опомнились мы уже в постели, смятой и влажной – с мокрыми спинами и частым дыханием.

Уставшие до изнеможения.

И настолько же счастливые.

– Эли... – Шуна стиснула мои плечи. – Знаешь... так как с тобой, у меня не было никогда...

Я понимал, о чем она говорит. Женщин у меня водилось много, но лишь с одной и лишь единожды я познал похожие ощущения полета и безграничного восторга, единства и растворения в каждом мгновении.

– Знаю... – я провел рукой по ее худым лопаткам, похожим на маленькие крылья. Под пальцами проскользнули длинные старые шрамы... – Знаю, птичка. У меня тоже. Почти...

Шуна вдруг вцепилась в меня так, словно, я мог исчезнуть.

– Не смей уйти от меня, слышишь?! – она уткнулась мне лицом куда-то за ухо, прошептала еле слышно: – Я сдохну без тебя, Эли. Ты мой теперь. Мой навсегда. Я никому тебя не отдам. Я... я люблю тебя...

Эти слова взорвались в моей груди огромным огненным шаром и на миг лишили дыхания.

Как бы мне хотелось сказать ей то же самое...

Но я не мог.

Мне все еще не хватало уверенности в том, что это так. Хотя ответные слова уже давно подрагивали на кончике языка.

Вместо того, чтобы позволить им сорваться, я просто обнял Шуну в ответ – так же крепко. И еще во много крат крепче и горячей, надеясь, что огонь моего тела восполнит нехватку слов.

Что она простит мне это молчание.

– Скажи, что не уйдешь... Что никому не позволишь забрать тебя!

Я зажмурился.

– Не могу... – мне не хотелось ей лгать. Не в этот раз. – Есть одна... старая подруга. Она давно имеет на меня виды.

– Ваша девочка с чернилами на руках?

– Нет, – я вдохнул поглубже, вспоминая холодное прикосновение бездны. – Обычно ее руки испачканы кровью... Это смерть, Шуна. На мне лежит проклятье, и покуда оно не снято, мы с ней можем встретиться в любой момент.

– Нет! Не говори так! – Шуна вырвалась из моих рук и сверкнула яростным взглядом. А уже мгновением спустя ее гнев погас. – Его можно снять?

– Да. Только я не знаю, как. Мне нужно отыскать ответ в старых книгах. Или там, где я впервые потерял брата.

Она смотрела на меня так, что трудно стало дышать.

– Если ты куда-то собрался, Синеглазый, я поеду с тобой.

– Ну, конечно... – я вновь привлек ее к себе, спрятал в кольце своих рук, поцеловал горячий висок. – Я и не думал, что может быть иначе.

7

Шуна уснула первой, а я еще долго лежал, глядя в темноту. Пытался понять, что делать дальше.