– Она не дракон, не Связующая, ни еще какая-нибудь неведомая зверушка. В ней вообще нет магической искры. Что вы имеете в виду?

Шеймус пропустил все мои вопросы мимо ушей. Лишь задумчиво так протянул:

– Другие как раз и сгорали.

– Другие?

– Я много в кого пытался вживить эрахнит, но он не приживался. Сотни попыток, и лишь одна увенчалась успехом.

Сотни попыток, боже.

– А что стало с другими, хм... подопытными?

– Как вы сами заметили - сгорали заживо.

Дыши ровно, Тео, черт возьми, дыши! Не показывай свое бешенство, запрячь поглубже возмущение и отвращение. Ты уже не можешь помочь тем несчастным жертвам, зато можешь помочь Кассандре. Абстрагируйся и соображай быстрее.

Но как же сложно было абстрагироваться, когда перед тобой сидел маниакальный мерзавец, с интересом ученого угробивший сотни жизней ради удачного эксперимента. Руки чесались придушить его голыми руками.

– Почему в Кассандру эрахнит вживился? Что в ней такого особенного?

– Это уже не ваше дело. Ваше дело сейчас - принять мое предложение без ненужных скандалов, битв и фокусов. Я надеюсь на ваше благоразумие, Теодор, - лениво растягивая слова, произнес Шеймус.
– Свои условия я озвучил. Решать вам. Я оставлю вас тут с другом на несколько минут, чтобы вы приняли решение. Бежать у вас отсюда не получится, здесь кругом мои люди. Да и я сам на страже.

– Мы не беззащитны, - сказал Винсент, все это время молча сидевший рядом и нервно сжимающий руки в кулаки.
– В этой реальности я спокойно могу обратиться в дракона.

– Охотно верю, - очаровательно улыбнулся Шеймус.
– Я тоже могу обратиться в дракона хоть сейчас. Уверены, что желаете со мной тягаться, Винсент? Вы же тоже шаман и прекрасно видите мою ауру. И вы не похожи на смертника.

Винсент промолчал. Я ауру взглядом шамана видеть не мог, но мне хватало собственных ощущений, чтобы оценить очень высокий магический уровень Шеймуса, гораздо выше моего. В прямом поединке он меня легко задавит, в этом у меня не было сомнений.

Я хмуро поглядел на браслет со спрятанными в нем эрахнитами. Медленно произнёс:

– Браслет не только не открыть без моего ведома. В нем также есть функция самоуничтожения.

– Это я тоже знаю. И вы тоже не похожи на смертника, Теодор. Ведь браслет уничтожит и вас заодно.

– Как знать, может, это лучший выход в сложившейся ситуации.

Винсент вытаращился на меня глазами размером с блюдце. "Ты спятил?!" - читалось в его взгляде.

Но я не собирался отдавать артефакты Шеймусу - любой ценой. Я лихорадочно перебирал в голове варианты, как бы с минимальными потерями уйти от Шеймуса. Была у меня в запасе парочка вариантов, но и самую крайнюю меру самоуничтожения я пока тоже не отбрасывал в сторону. Я с малых лет был воспитан как солдат, готовый любой ценой защищать равновесие миров. Любой, даже ценой своей жизни. Может, я и не хватал звезд с неба в нашей академии, но уж этот принцип мне был вбит на подкорку.

– Может, и лучший. Вы сами прекрасно понимаете, что стоит на чаше весов, - сказал Шеймус, вставая из-за стола.
– Но решать вам, конечно. И ваше время пошло. - Мне не нужно никакое время, чтобы сказать вам твердое "нет", - холодно произнес я.

И тоже встал из-за стола. Сейчас мы с Шеймусом стояли друг напротив друга. Он - спокойный и уверенный в себе. И я - еле сдерживающий себя в руках.

– Что такое, Теодор? Желаете размяться?

– Я никуда не уйду без Кассандры.

– Это смешно, Теодор. Вспомните, для чего вы нырнули в лабиринт грёз.

– Чтобы защитить Гхоран.

– Это вторично. Вы пришли сюда в поисках силы, Теодор, и вы действительно можете ее получить. Силу, власть и многое другое. Прямо здесь и сейчас. Что угодно, Теодор. Целых два желания, чтобы навсегда изменить вас, вашу жизнь, вашу судьбу. Разве какая-то женщина стоит того, чтобы отказываться от этого?

– Что вы знаете о чувствах, Шеймус?

– Только то, что они туманят разум и мешают действовать адекватно, - сладко улыбнулся Шеймус.
– По вам это сейчас очень хорошо заметно. Вы даже не советуетесь с другом, единолично решаете все за него. От вашего решения сейчас зависит не только ваша жизнь, но и жизнь вашего коллеги, но вы эгоистично думаете только лишь о том, что на вашу женщину сейчас имеет виды кто-то другой. Отчего вы так переживаете, Теодор? Когда император Олимф и я получим свое, я отпущу Кассандру, так что при желании вы снова сможете с ней сойтись как-нибудь позже. Не все ли равно вам, кого она ублажит до вас? Что такого особенного в этой Кассандре, что вы так на нее запали? Может, мне тоже стоит это проверить на себе, хм? А то вы своим поведением распалили мое любопытство...

– Замолкни, ублюдок!
– рявкнул я голосом, звенящим от ярости.

Гнев был такой сильный, что пелена ненависти застилала глаза.

Вместе с моим восклицанием в трапезной внезапной поднялся сильный ветер, как если бы он ворвался в распахнутые окна.

Но распахнутых окон тут не было. В просторном светлом зале были только красивые витражные окна, которые внезапно и с оглушительным треском разбились на мельчайшие осколки - все, разом. Судя по грохоту, окна разбились не только в трапезной, но и в других помещениях, потому что дребезжание стекол доносилось со всех сторон.