— Всё искусство заклинателей основано на точном знании характера и нравов пресмыкающихся, — продолжал свою лекцию агент Интерпола, — на проворстве и внимательности. Индус старается привести змею сначала в спокойное, сонное состояние. Для этого он начинает играть протяжную, жалобную и однообразную мелодию на дудке. При этом он не сводит глаз со своей подопечной. Когда же она успокаивается, впадая в состояние сонливости, её взгляд становится неподвижным — очарованным. И вот тогда бац!

Генри хлопнул ладошкой по столу, отчего Джерри вышла из гипноза его голубых глаз и вздрогнула, поднеся ко рту вилку с наколотым на нее листом салата.

— Индус пользуется этим мгновением слабости змеи. Осторожно приближаясь, не переставая играть и проделывая с ней свои фокусы. Следует еще прибавить, что пристальность взгляда не так уж важна на самом деле. У тех змей, которых постоянно используют для представлений, почти всегда вырывают ядовитые зубы, — широко улыбнулся Брикман и снова повел бровью. — Тем не менее следует признать, что опытные заклинатели превосходно справляются и с ядовитыми змеями, которые обладают своим смертоносным оружием, — закончил свою речь Генри и снова вернулся к обеду.

Джери поморщилась, затем уткнулась в тарелку, не понимая, что происходит. Немного поковырявшись вилкой в салате, она спросила:

— К чему все это, мистер Брикман?

— Вы усыпили мое внимание, мисс. Вы, милая моя Джерри, и есть тот самый индус с дудкой, — довольно улыбался Генри, наблюдая за реакцией девушки.

Димитропулос шумно проглотила комок в горле. Затем покачала головой, отложив вилку в сторону. У Джерри резко пропал аппетит.

— Я не понимаю о чем вы, мистер Брикман, сэр, я…

Девушка попыталась встать. Генри не шевельнулся.

— Не думаю, что это хорошая идея, — он указал ей сесть на место. — Видите ли, милая Джерри, я купился на ваше наивное поведение. Совершенно забыв все то, чему меня учили. Это ведь вы дежурили в ту ночь в галерее? И именно вы видели, как преступник выбегал из зала?

Джерри опустила глаза, затем снова подняла их на агента. Она дышала глубоко и часто. Генри откинулся на спинку стула, перекинув ногу на ногу. После чего агент Интерпола взял в руки салфетку и начал играючи сминать ее. Джерри не могла оторвать взгляда от его ловких длинных пальцев.

— Нет, я. Это совсем не то, — мялась девушка.

— Соберитесь, мисс Димитропулос, — неожиданно голос Брикмана стал жестче, а цвет глаз стал стальным и холодным, он швырнул салфетку на стол. — Почему вы с Коккинакисом утаиваете от меня тот факт, что вы находились на месте преступления в тот момент, когда это самое преступление совершалось? Это что, шутка какая-то? Вы считает это несущественной деталью?

Неожиданно Брикман рассмеялся. Смех агента был безрадостным и леденящим душу.

— А может быть, это вы та самая женщина, а, Джерри? Может быть, нам устроить другой следственный эксперимент? Заставить вас залезть по трубе на балкон галереи и проверить, как вы справитесь с этим заданием?

Говоря все это, Генри ни на минуту не отрывал взгляда от девушки. Он следил за ее реакцией. За движением каждого мускула на лице.

— Вы подсказывали ему ответы. Охраннику, который якобы видел убегавшего преступника. Вначале я подумал, что вы просто слышали всю эту историю до этого, — Генри наклонил голову к правому плечу. — Ведь мужчина так нервничал. Но сегодня в участке, наблюдая за вашей работой, я вспомнил, что вы записывали за ним и подсказывали…

Джерри возмутилась, вскочив со своего места:

— Мистер Брикман, перестаньте. Всё совсем не так, как вы думаете.

Генри завел Джерри в участок, держа девушку за предплечье. Сотрудники полиции удивленно наблюдали за тем, как Брикман и Димитропулос пересекли помещение, направляясь в сторону кабинета Тома. Отвлёкшись от своих дел, не понимая, что происходит, сослуживцы не переставали следить за разыгравшейся сценой.

— Присмотрите за ней, — кинул Брикман дежурному, оставляя девушку возле двери Тома, — мне нужно поговорить с Коккинакисом.

— Как присмотреть? — удивленно поднялся со своего места мужчина в форме и прочистил горло.

— Ну не знаю, — приподнял бровь Генри и пожал плечами, — поместите ее в камеру на время.

— Это же наша Джерри! — возмутился мужчина. — В какую, к черту, камеру? Вы что, с ума сошли?

Генри медленно подошел к дежурному и улыбнулся:

— Тогда привяжите ее к батарее.

Коккинакис сидел за столом, перекладывая бумаги из одной стопки в другую. Отдельные листки он поднимал, подносил к свету и внимательно вчитывался в содержимое. Когда Генри вошел в его кабинет, Том лишь взглянул на него на секунду и тут же продолжил свое занятие. Генри пересек кабинет Коккинакиса, присел на край стола, скрестил ноги и засунул руки в карманы своих идеально выглаженных брюк. Обернувшись через плечо, Брикман задал всего один вопрос: