— Твой лысый «друг» похитил мальчишку, потому что был гораздо умнее тебя и гораздо быстрее раскрыл это дело, едва взглянув на труп НайтУокера, — сообщала мне мисс Чемберлен, — Он разузнал, кого же вызвал его… скажем «кумир», что ли… И понял, как можно всё исправить.

Не видел, но прямо-таки чувствовал, что сейчас она триумфально улыбалась. Ведь «исправить» не получилось, ритуал мы сорвали, не смотря на принесённую жертву. Не знаю уж, чего там не хватило, наверное, древних заклятий, вербальных звуков или особых текстов, сторож пристрелил Лоусона вовсе не из жалости к мальчику и не из-за мести за него… Он спасал свою богиню паучиху…

— Тебе не ведомо, что есть «Мантикора», но, так и быть, я коротко расскажу, — делилась со мной Лидия, — Мантикора есть «Страх Божий», если угодно. Когда Новые Молодые Боги, такие как Зевс, Один, Ра и прочие делили меж своими пантеонами, кому достанется повелевать мраком, загробным миром и настоящими кошмарами — таким богам требовалось настоящее мужество и полное бесстрашие.

Я внимал её словам, хотя этот экскурс в сомнительную мифологию и представлялся мне уже излишним. Но она, видимо, хотела пояснить мне всю суть случившегося, чтобы я хотя бы попробовал это для себя осознать.

— И тогда такие боги, как Танатос, Аид, Анубис, Сет, Хель, Визареша, Кали, Чернобог, Грох, Яма и многие другие, чтобы стать бесстрашными и познать всю область своей силы, отдали своё чувство страха на сотворение чудища-хранителя этого чувства, дабы даже боги не забывали о существовании такого понятия, — продолжала представительница Ордена Серебряной Чаши.

Мне не очень-то верилось в различную «всемогущность» разных богов, по мановению желания превращающих людей в растения и уродливых животных, однако сейчас всё равно не было выбора рационально всё анализировать и размышлять на тему теологии.

— Они сотворили существо с диким ликом, непередаваемым, внушающим страх любому, кто посмеет воззриться на эту чудовищную морду. Тварь размером с холм, дабы своим величием и размерами она пугала даже всадников и повозки за несколько миль от места, где находилась! — рассказывала Лидия, — Создание с мощными звериными лапами, мохнатым туловищем, коронованным густой львиной гривой, с перепончатыми крыльями, поднимающими в воздух, и хвостом, как у смертоносного жалящего скорпиона, врага всего живого! И назвали это чудовище — Мантикорой!

Гигантская демоническая паучиха застрекотала от упоминания другого древнего монстра, поморщилась своим почти человеческим лицом, перебирала составными бесчисленными лапками, словно нервничала и трепетала.

— Мантикора есть «Ужас Богов», и её могут бояться не только Молодые, но божества старые, древнейшие, многими давным-давно забытые, но не растерявшие своего могущества. Конечно, были и другие, уж хоть про Цербера ты наверняка слышал. Тифон? Ехидна? Да не из Австралии, а прародительница всех наг змееподобная и ядовитая! Фенрир, Гарм, Сфинкс, Каламакара, Сипактли? Что ты знаешь об этом мире, детектив? Только ту маленькую коморку под именем «Лондон» с коридорами-улочками, в которой ты заперт под присмотров высших сил… — вздыхала она.

— Чтобы одолеть чудовище, нужно стравить его со зверем ещё большим, — прошептал я обрывок из записей в компьютере Лоусона.

— Так ты всё-таки что-то читал, — удивилась Лидия, — Требовалось, чтобы зверь пожрал жертвенного ребёнка и обрёл свою материальную форму. Мантикору вызывают при определённых условиях, чтобы она сразилась с каким-нибудь богом, которого нужно заточить обратно, изгнать из нашего измерения или в недра пещер. Так было с Тсатогвой, так было с Асханом, со многими богами, и с Атлах-Наха в том числе!

— Иа Атлах-Наха! — ожидаемо вторил хор собравшихся вокруг.

— Но теперь она свободна, с каждой новой жертвой её влияние будет возрастать! Детектив, вы же уже видели, на что она способна! Туман сегодня держался весь день! И вы сделали это, помогли Руфусу прервать ритуал, чтобы битва с Мантикорой не состоялась! Теперь всё кончено, ваши услуги здесь больше не нужны, а вы раскрыли это дело, выжали его до последней капли! — ехидно улыбалась моя собеседница.

И я действительно знал все ответы. Кто виновник, кто убийца, что за «вампир» у подворотни, что за цокающий топот ножек во мгле, откуда взялся этот туман, и, может быть, даже к чему мне, собственно, снился мифический монстр.

Она отпустила мои плечи, не заставляя более смотреть на скрежетающую богиню-паучиху, и как бы мне не хотелось поворачиваться к ней спиной, я всё-таки медленно и с содроганием повернулся на сборище клыкастых её поклонников.

— Мы меняемся в угоду богине, — рассказывала Лидия, глядя на меня, — Клыки лишь подобие паучьих челюстей. Подобно тому, как поклоняющиеся Дагону отращивают жабры и покрываются чешуёй, мы на зов нашей великой богини отвечаем похожими изменениями.

С неким изображением скромности, полная дама-медиум, медленно повела застёжку молнии своей куртки вниз и плавно распахнула ту костлявыми пальцами, разводя в стороны. Ещё одной загадкой стало меньше, ещё одним потрясением больше…