– Я же говорил, что не стоит, – тихо проговорил отец, беря меня под руки.

– Нет, все правильно. Лоренцо, возьми себя в руки и расскажи мне ВСЕ! – потребовала я, хотя голос был надорванный.

В глазах вновь мутнело, но я интенсивно моргала. Мне нельзя больше падать в обморок! Нельзя!!!

– Мы сидели здесь. Разговаривали, играли и пили, – начал Лоренцо, показывая рукой на покрывало.

– Играли? – усмехнулся Грегор.

– Да. Мы разыгрывали Маркуса, устраивали конкурсы. Это нормально, – нахмурился он.

– Продолжай! Не обращай внимания на него! – проговорила я, тяжело вздыхая.

– Я как раз участвовал в конкурсе, когда появился вампир. Я не успел ничего предпринять. Я только развернулся, почуяв его, чем и привлек внимание парней. Маркус встал. Думаю, что вампир тоже понял кто я, потому что бросился на меня. Но мы с Маркусом стояли очень близко, ктомуже я не имел права перевоплотиться. Люди все-таки рядом. Я попытался отразить его атаку так как есть, лишь силой. Но вампир налетел на Маркуса и сбил с ног. Я почуял кровь, но причины я не успел заметить. Парни уже бежали к городу. Вампира я выкинул и зарычал. Но парни меня видели. Тогда я почуял еще вампиров. Сразу три вампира направлялись к нам. Энд тянул меня за руку. Я не успел сообразить забрать Маркуса. Парни не разошлись, а лишь спрятались за первыми же домами. Отсюда я и позвонил в деревню, а потом уже тебе в кафе. Но к твоему приезду я вернулся сюда и не обнаружил Маркуса. Вампиры забрали его. Я понятия не имею, куда и зачем.

– Может быть, мы еще успеем его отбить? Надо догнать их! Нас больше, мы сможем. Надо пойти по следу… – воодушевилась я.

– Нет, Ламия. Не выйдет? – похлопал меня по плечу отец, – Мы уже прошли по следу, пока мать сидела с тобой. Но ничего хорошего сообщить не можем. Они ушли по воде. Маркус с ними. След мы потеряли.

– Что значит, потеряли? Мы же можем искать его на том берегу. След не может просто так исчезнуть, – не сдавалась я.

– Вампиры не оставляют людей в живых. Его тело они скорее всего оставят в реке. Оно им не нужно, – удрученно отвечал отец, – Мне жаль. Очень жаль. Но надежды нет!

– Надежды нет тогда, когда мы отказываемся от нее. А я буду искать его! Буду!!! – кричала я.

Вот теперь уже из глаз хлынули слезы отчаяния. Сумасшествием я не страдала, поэтому и сама прекрасно понимала всю жестокую правоту отца. Маркус уже мертв, даже если они забрали его живым. Только вот зачем забирать тело?

У меня не было сил. Я не знала, что мне делать. Сначала я упала на покрывало прямо возле пятна его крови.

Боль разрывала мне сердце. Мое сердце, будто сделанное из хрусталя покрывалось кровавыми трещинами, которые множились, росли и утолщались с каждым мгновением. С каждым ударом сердце раскалывалось на миллионы мельчайших кусочков, которые уже не собрать воедино никогда.

Его нет. Нет и моего сердца. Он забрал его с собой. Мой крик перешел в кашель и хрипы. Легкие не могли больше выносить такой нагрузки.

Через какое-то время я поняла, что лежу на земле, мертвой хваткой схватив это покрывало, которое прижимаю к сердцу. Когда слезы закончились, оставив дикую боль, которую тело уже не было способно изливать наружу, кто-то меня поднял.

Забрать покрывало у меня никто не пытался. Меня вели под руки. В глазах снова помутнело, и я провалилась в темноту.

Эта ночь была самой кошмарной в моей жизни. Мне не снились кошмары. Они чудились мне. Ужасным калейдоскопом моя собственная фантазия прорисовывала картины его смерти, его брошенного где-то тела, плывущего по реке или заваленного травой в овраге…

Утро было аналогичным. Я еще раз поговорила с Лоренцо и Дорджестом, который был приставлен ко мне. Отец боялся, что я могу натворить в таком состоянии глупостей.

Пытаться бежать сейчас было бесполезно. Новые рассказы и покрывало по-прежнему зажатое у меня в руке воспроизвели вчерашнюю истерику.

Следующий день был еще хуже. Он должен был стать самым счастливым в моей жизни, а стал кошмаром.

Мало того, что я не могла ни есть, ни пить, ни спать толком, что приводило мое физическое состояние в изнеможение, так в деревню явился разгневанный священник. Он утверждал, что мы похитили его и скрываем у себя.

И не могу сказать, что именно его остановило, гнев моего отца или всеобщее настроение, но в конце он явился ко мне.

– Ты, – произнес он надменным голосом. Ледяной режущий по ушам тон вызвал у меня еще большее к нему отвращение, – Я знал, что ты погубишь моего сына. Я был против. И то, что случилось полностью твоя вина. Если ты не сама его убила, то это сделал кто-то из вас! – на это раздалось приглушенное рычание. Кто-то хотел возразить.

– Тебе не будет покоя. Ты никогда не забудешь его. Лицо Маркуса будет всю жизнь преследовать тебя. Ты никогда не найдешь покоя! Я проклинаю тебя!!! – последние слова он кричал во всеуслышание.

Его слова раздавались в округе, в ушах, но не задерживались в мыслях. Я давно уже поняла, что этот человек никогда не заслужит моего уважения!

Позади меня стояла мама. Раздалось ее отчаянное и испуганное «АХ». А впереди себя я видела отца, лицо которого было как никогда ожесточенным, а руки напряженными до предела. Он стоял за спиной священника, и казалось, вот-вот бросится на него.