– Еремей!

Вскакиваю. Зубы стучат.

– Ужинать!

Бреду. Мать всматривается во тьму.

– Шляешься, шалыга... Обормот... Наказание... Ору, ору...

– И ори... сама...

– Ты с кем, - а?.. ты с кем?..

На пороге бабушка.

– Оставь его, - надо и погулять.

Сухая бабушкина рука опускается на мое плечо:

– Иди, каша стынет. Ох-хо-хо!

Сели за стол. Мать на кухне сердито гремит чугунами. Бабушка поглаживает меня по спине любовно.

– Где вымок-то?

От бабушкиной ласки, растопилось что-то в груди. Давлюсь кашей, - тихо шепчу:

– А что есть Он... Бог? Злой, небось?..

Захватывая лоб рукою, бабушка прижимает мою голову к боку и придвигает тарелку:

– Ну, с чего такое, с чего?.. Ох, хо-хо... Поешь, поешь... горькой мой...

VI.

Колька ходит колесом по ромашке, чему-то рад.

– Колька, Колька!

Хочу поднять с земли, а он ловит меня за ноги, стараясь свалить. И какие тут шутки? Должно быть, продал-таки "Спящую Красавицу" и купил пороху. Колька сел, растопырил ноги и важно сказал:

– Два дня сидел в чулане. Отчим все... драл... А я его...

– Письмо отдал?

– Вчера.

– А духи?

– Письмо взяла, а духи отдала.

– Во-о...

– Сегодня опять ткнул пузырек. Рассердилась, а потом засмеялась и потом сказала: - "спасибо, скажи ему"...

Колька подцепил кузнечика, оторвал ему по полноги.

– Смеялась и сказала потом... А, может, это как гости делают: подадут сладкий пирог, а они врут: "только дома поели"... Заладят: "спасибо, спасибо", а потом все с'едят и еще мало...

Смотрел на Кольку и захотелось ему сделать такое, чтобы знал, как сильно люблю его.

– Пойдем курить!

Колька швырнул кузнечика:

– Ну?

– Пойдем в городской сад!

– А табак?

Через штанину показал монету, что от расходов на подарок осталась.

У самой лавки Семикобылина столкнулись с Ванькой Бочаром. Людоед осмотрел нас, сразу догадался, и на всю улицу заорал:

– За табаком идете?

– Не ори, - идем...

Заткнуть ему глотку, а там вдвоем с Колькой можно показать Москву...

Еще рано, но уже вниз, под обрыв, доносятся голоса музыки - тонкие, визгливые и отрывистые, будто кто хрюкает. Ванька важно сворачивает толстую крученку:

– Пробуют голоса, а потом... как вдарят враз.

Когда наверху грянули марш, мы уже выкурили по три папиросы, и вся земля, как море, тронулась и поплыла, то поднимаясь, то опускаясь. Свернули по четвертой. Наверху музыка гремела во всю, и народ шаркал ногами по песку. Колька лежал опрокинувшись и думал вслух:

– Когда вырасту большой, плюну отчиму в глаза и пойду в музыканты. Буду наяривать на чем попало.

– А ты, Ванька?

Ванька сплюнул:

– Отец возьмет на промысел. В крючниках дюже хорошо! Три месяца работай на море, а потом - пьянствуй с девками!

Завидно было, что пойдет Ванька в крючники. Весело на море. Но мне нужно итти в доктора; без этого не жениться на ней. Буду доктором, все будут звать "доктор" или "господин доктор", Еремеем звать не посмеют, а мать возьму с завода, хоть и злая она ведьма. Ничего, подобреет.

От дыма всего скрутило, земля заклубилась кустами и травами, а большой барабан, что ухает наверху, будто стоит на моей голове. Чтобы выйти отсюда, надо подняться на обрыв, пройти глушняком к забору. Бредем еле-еле. Колька два раза бегал за куст и возвращался зеленый, как тина. Держусь, а ноги будто увязают в землю. Попасться бы на глаза учителю - и кончено. Ваньке-то ничего.

Бочар влезает на обрыв, осмотрелся и козырем с'езжает вниз с текучего песка:

– Никого. Псалом один сидит с бабкой.

"Вот так... Узнала бы..."

Взбираемся наверх. На скамейке, под толстым дубом, сидят Наташа и Конон. Рука Наташи в руке Конона. Псалом смотрит напористо, а она смеется.

Колька с Бочаром убежали, а я стоял как пень.

"Не упасть бы перед Кононом, или пройдешь, как пьяный".

Пошел быстро и неверно, и, поровнявшись, снял фуражку, не для рыжего снял.

– Ерема!

Псалом поманил пальцем.

Решил, что лучше подойти. Плавал в глазах туман и круги. Наташа почему-то дергала псалома за руку. Подошел. Конон молча крутил ус. Вижу вот прыснет со смеху. Хочу сказать умное и не знаю что, и во рту сухо. Конон выгнулся весь на скамейке:

– Вы прекрасны, точно роза...

Прыснул, запрокинув голову.

"Разве дать ему ногой в нос?.."

Так весело, что разинул рот с усами рыжими.

– Кэк это? А-га-га-га! А-га-га-га! "Роза вянет от мороза". А-га-га-га!..