– Себастьян? – позвала я его, и когда он ответил вопросительным взглядом, спросила: – Почему мы жили друг без друга?

Я наблюдала, как на его лицо опустилась тень. Словно солнце зашло, внезапно обращая день в ночь. Будто воспоминания и проблемы реальности в один миг стали якорем корабля его жизни.

– Потому что мне уже разбивали сердце, Зоя, – тихо признался он, вздыхая медленно и тяжело: – Это сделала женщина, которую я любил больше всех в жизни.

Я знала, о ком он говорит. Молча, слушала откровения человека, который, наверное, впервые решил ими поделиться, признаваться в слабости, хотя раньше не впускал в свой разум и мысли о ней.

Себастьян откинулся на подушки и устремил взгляд в окно. Его лицо обрело привычную строгость. Медовые глаза затянула пелена суровости. Он вспоминал то, что изменило его навсегда.

– Я помню, когда мать уходила. Помню ее глаза. Помню свои чувства. Я смотрел, как она с чемоданом спускалась по ступеням крыльца нашего дома, и будто на перемотке воспроизводил слова ее клятвенной любви, которые она говорила нам с Виктором, укладывая спать. А потом просто ушла. В тот день я понял, что любовь – это выгодный миф. Ведь будь она настоящей, разве бы мама отказалась от нас?

Мое сердце болезненно постукивало, сопереживая любимому. Сейчас передо мной появился другой образ, и Себастьян предстал не как взрослый, совершенный мужчина, а как мальчик, который со слезами на глазах, смотрел вслед уходящей матери.

Не выдержав силы неисчерпаемой любви, я поползла на четвереньках по кровати к Себастьяну. Приблизившись, я обхватила его за талию и положила голову на грудь. Он обнял меня, и я почувствовала его поцелуй на своих волосах.

– Но сейчас, веришь? – прошептала я, крепче прижимаясь к нему.

Себастьян обхватил мое лицо ладонями и притянул к себе. Медовые глаза горели, подобно пламени в камине этой комнаты.

– Я пытался не верить в любовь. Ты как никто знаешь это! – хрипнул он. – Но все старания оказались напрасны, когда понимаешь, что смотришь в ее глаза...

Мое дыхание остановилось. Я снова дышала его бесценными откровениями.

– … целуешь ее губы, – прошептал он, нежно касаясь моего рта. – Вдыхаешь ее аромат и умираешь от наслаждения, касаясь ее тела!

Я резко распахнула глаза, и он договорил:

– Ты. Моя. Любовь.

– Себастьян! – чувственно выдохнула я.

Но продолжить не успела – он снова поцеловал меня, вытесняя все мысли из головы.

– Как же сладко ты произносишь мое имя! – горячо сказал он, накрывая меня своим телом. – Позови меня еще, малышка!

– Себастьян! – стонала я его именем, которое звучало чистым блаженством для моего слуха.

– Еще! – рычал он, не прерывая свой сладострастный натиск.

– Себастьян… Себастьян… Себастьян!

– В тебе собраны все мои слабости, – подметил Эскалант с усмешкой, поглаживая мое плечо.

Я, блаженно прикрыв глаза, наслаждалась его голосом и словами. Моя голова на его плече, а прикосновения его пальцев оживляли мурашки на коже.

– Ты обладаешь всеми достоинствами, которые меня всегда восхищали, – признался он. – Будто кто-то вычислил, что мне особенно нравится в женщинах и наделил всем этим тебя. Ты действительно создана для меня!

– А ты для меня, – промурлыкала я и улыбнулась.

– Зоя?

– М-м?

– Не оставляй меня. Никогда! – его голос прозвучал напряженно. – Обещаешь?

Я приподняла голову и встретилась с ним взглядом. Как же непривычно читать в этих медовых глаза неприкрытый страх.

– Обещаю, Себастьян! – тронутая его просьбой, прошептала я. – В любом из этих миров я буду всегда рядом с тобой.

Он смотрел так, будто ставил печать на моем сердце. Будто хотел потребовать неопровержимость моего обещания. Будто больше всего в жизни, он хотел верить моим словам.

– Завтра мы должны вернуться в Барселону, – очень тихо проговорил Себастьян.

Он ждал моего решения. Я и сама его ждала. Но что же меня останавливало? Странное сомнение шипело внутри подобно нерадивой кошке, которую пытаются погладить.

– Я не смогу жить там без тебя, – его голос пропитался драмой. – Не смогу находиться в своей квартире, зная, что тебя в ней нет… Почему же ты молчишь, Зоя?!

Я, облизав пересохшие губы, ответила:

– Я твоя, Себастьян. И я вернусь с тобой. В твой дом.

Шумный выдох облегчения отразился в стенах этой комнаты. Эскалант притянул мою голову к себе и жарко поцеловал.

Сумрак поглотил белоснежные края горных склонов. Ночь уже спускалась и медленно накрывала своей черной шалью каталонскую землю. Снег продолжал падать, но метель стихла.