Мне не нужно прятаться. Я больше не сокровище. Я самый обычный человек, который вполне может рассчитывать на завтрашний день.

Если, конечно, он наступит для этого мира.

– Мари, я правда должна его найти. Это срочно.

– Андрей Владимирович поднялся рано, добровольно выпил все, что ему выдали, и только после этого был отпущен на важный разговор с ректором Академии, – чинно пояснила Мари и погладила подушечкой пальца магический ремень, зачем-то пылившийся на ее столе. – От вас, юная леди, я жду такого же послушания.

– Важный? Разговор? – я нервно поскребла ногтями горло.

Это ведь не тот «разговор», о котором я подумала?

– Ох, уверена, им есть о чем потолковать, Анна, – понимающе улыбнулась наставница. – Андрей почти неделю провел в новом Логове, многое видел и слышал.

– А… да… – я заторможенно кивнула и потянулась к зелью.

Разумеется, им есть, что обсудить, помимо наших с Карповым отношений.

Снадобье оказалось приторно сладким, но наполнило тело необычной бодростью и легкостью. Казалось, стоит оттолкнуться от пола – и я воспарю.

Как древнегреческий Гермес я буквально полетела на второй этаж, к кабинету ректора. Сегодня мне предстояло стать гонцом, принесшим дурную весть.

***

Раскаты грома я услышала еще с лестницы. Невольно кинула взгляд в окно – неужто гроза? Да минуту назад было солнечно!

Но нет, радостные лучи все так же облизывали стеклянные крыши оранжерей. Звук вообще шел не с улицы, а из кабинета Артура.

– Лучше бы мы закончили нашу беседу десятью минутами ранее, Андрей! Потому что с тех пор я перестал что-либо понимать! Это какая-то шутка, да? – громыхал крестный за дверью, к которой я поспешно прижала любопытное ухо. – Или Мари напоила не теми снадобьями, и у тебя временно помутился рассудок?!

– Не шутка, – раз в десять тише, так, что я еле расслышала, отвечал Карпов. – Я действительно намерен сделать то, что озвучил. И потому пришел поставить тебя в известность.

– Намерен он! Ты правда считаешь, что с меня недостаточно потрясений на этой неделе?! Добавить решил? По самой больной мозоли?

Что-то взорвалось, и я тихонько пискнула. Надеюсь, там все живы. Потому что я тоже несла «потрясающую» новость и остро нуждалась в слушателях. Правда, похоже, следовало еще с вечера занять очередь.

И почему я была уверена, что говорили они вовсе не о Братстве, не о новом Логове и даже не о бешеной Джине?

– Так, давай-ка сначала! По порядку. Это как-то связано с недоразумением на твоем запястье? Какой-то извращенный вид благородства? – совсем слегка сбавив обороты, ревел крестный на весь коридор. Хорошо, хоть свидетелей этому безумию не было. – Или Ангелика с ее неуемной страстью к первокровным наследникам как-то разглядела в ней графиню из древнего рода? Тогда я ума не приложу, как княгине удалось тебя убедить…

Я закусила нижнюю губу и потерлась лбом о дубовую дверь. Точно, речь обо мне.

– Нет. Это никак не связано.

– Тогда какие цели ты, тролль подери, преследуешь, неся эту чушь?! – орал Артур, и внутри меня все сжималось. Как же это несвоевременно.

– Свои личные.

– Вот как. Значит, все началось раньше?

– Значит, раньше.

– Когда? – взревел такой приличный с виду ректор, и там снова что-то бабахнуло и перевернулось. Кажется, это было кресло. Мамочки! – Когда ты вдруг решил, что преподавательская этика, мое доверие и наша дружба ничего не значат?

– Артур, замолчи и выслушай! – рявкнул, не сдержавшись, Карпов.

Новость о возродившемся Августусе тут же показалась очень привлекательной. Если вбежать прямо сейчас и всех огорошить великим и бесштанным, есть шанс, что скандальное известие отойдет на второй план.

Ну, или не отойдет.

В конце концов, Блэр больше двухсот лет ждал своего часа. Может и еще чуть-чуть потерпеть.

Я все же дернула ручку, мысленно велев двери покориться и распахнуться. И та послушно отворилась, явив мне багровое лицо взъерошенного крестного и не менее раздраженную демоническую физиономию. Ко мне метнулись два острых, недобрых взгляда.

– Жди снаружи, Анна! Это мы обсудим без тебя, – громыхнул крестный, отворачиваясь к Карпову. И дверь снова захлопнулась, едва не разбив мне нос.

14.2

Я растерянно притулилась к стене и машинально потерла грудь. Там внутри все болело, замирая в тягостном ожидании. Два самых родных мне человека сейчас явно жаждали друг друга убить.

Голоса стали приглушенными, словно Артур накинул на кабинет купол тишины. Но я все равно смогла расслышать. Не зря говорят, что в родном доме и стены помогают.