На плотной земле. Стихотворения
вернуться

Мамонов Пётр Николаевич
Шрифт:

Весной

Набросилась скука и потащила.Муха жужжала, билась, биласьЗа оконным стеклом.И умерла. Сдохла. Лапками вверх.Я окончательно глохну от весенних сверхмер.Кто весну разрешает?

«Я помню, как, пытаясь плакать…»

Я помню, как, пытаясь плакать,Тек вечер в улочках пустых,Губами впитывая мякотьСнегов вишнево-голубых.Над ним мерцающим сияньемВисела спелая звезда,Замерзшей каплей расстоянья,Как неупавшая слеза.А где-то рядом, так знакомо,В груди щербатых кирпичейСлюнявил темные проемыЛиловый отблеск фонарей.

«Жизнь безнадежную предметов…»

Жизнь безнадежную предметов,безденежье и рыхлость сил,бумаги лист, перо поэта —Ты дал мне все, что я просил.

«Нет никого в городах отдыхающих…»

Нет никого в городах отдыхающих,пыльные улицы ветер подмели за домами погасло пожарищешумного лета, и полдень отцвел.Велосипеды следов не оставилипосле дождя посредине двора,в парке пустом на коричневом гравиитень от решетки лежит до утра.Старая женщина хлебными коркамиутром не кормит слетевшихся птиц,в окнах напротив за синими шторкамибольше не видно смеющихся лиц.Толко вода где-то вянет осенняя,толко сады влажно тянутся в ночь,толко трава холодов дуновенияждет, и никто ей не в силах помочь.

«Если б мог я резать взглядом…»

Если б мог я резать взглядом на высоком камне буквы,Я б ходил и долго думал пред высокой камня грудой,Что за буквы, что за строчки тишины лесной дороже,Той, которая шершаво чуть виднеется на камнеИ ползет вниз синим мохом.Если б мог я камень резать, я б его не тронул взглядом,А рукой чуть прикоснулся к чуть прохладной темной глыбе,А потом улегся телом на пустом и тонком пляже,И моих касаясь пяток протекали б воды рек.Надо мной в глубоком небе темной прорезью узораНависал бы крепкий корень,Корень той сосны бесстрашной, что вскарабкалась на каменьИ свалиться не боится. Цепко корнями цепляясь,Устремилась в небо свечкой тихим пламенем объятой.Тихим пламенем зеленым, где щебечут глупо птицыИ растут угрюмо шишки, корками зерно скрывая.

«сумерки. в доме стоит осень…»

сумерки. в доме стоит осень,белое с темню-коричневым.красная лампа (огонь без отсветов),просто и необычно.а мне все кажется: стынет стужа,мерзнет зима светом в окне;а мне все чудится хруст по лужам…что ж, и это возьму себе.все возьму, но пока – сумерки,стеклянный стакан полон и пуст.воздух вокруг, неужели, умер ты?нет, по прежнему нежен, густ.

«

Мне жаль огня, я свет не зажигаю…»

Мне жаль огня, я свет не зажигаю,Слежу, как вечер в комнату скользит.И, дня не помня, голову склоняю,И слушаю, как тишина молчит.Но серое чернеет постепенно,Рука немеет, пальцы затекли,И сон, товарищ ночи непременный,Касается тяжелых век земли.Касается меня, моей постели,И шепчет что-то, слов не разберу.А где-то в темноте роняют елиИголки в затихающем лесу.

Снегири

На снегу желтеет сено,оброненное с саней.Хруст шагов, как хруст поленав красной печке январей.Тонкий след узором вымерзпо обломанным краям.Я из дома хлеба вынесненасытным снегирям.Я из дома вынес запахдеревянного жилья.И качнулся снег на лапахелок скоком снегиря.

Кувшинка

Я вошел в свой подъездбудто лодка под мостик нырнулаи как темные сваикачнулись проемы дверейя отсрочил отъездуспокоилась ты и уснулаи вечернее солнце уснуло в ладони твоей.И почудилось мнеопустившему руки и веслачто я снова одинпо темнеющей речке плывучто я снова смотрюкак теченье дробится на плесахи как ветер ночной шевелит меж камнями траву.Я вошел в свой подъездя нажал не спеша копку лифтазагорелась оназаходящему солнцу в ответгде-то хлопнула дверьнапевая знакомый мотивчикв разноцветную вазу поставил кувшинку сосед.

«Всю ночь шел дождь…»

Всю ночь шел дождь.Я это понял сразуПо намокро зависшим проводам,По птицам, на лету секущим фразу,По дальнему, чуть слышному приказу,По спетости, по вздохам, по шагам.Всю ночь шел дождь.

Конец ознакомительного фрагмента.