Сглотнув тяжелую слюну, по моим ощущения буквально оглушила этим всю комнату.

— Ты прав, Димочка, — нервно согласилась, делая первую попытку прошмыгнуть вслед за Мариной. — Мне на учебу пора. Не хочу опаздывать… Успеваемость, сам понимаешь!

— Стоять! — рявкнул он, вытягивая руку вперед. Я вот прямо об нее и споткнулась. — Какая, нах, учеба? Пол шестого утра!

— Р-рання…

— Я, конечно, старый, но с Альцгеймером благо пока не дружу! И помню, во сколько начинаются пары. У тебя вообще первая сегодня в десять утра.

— Так это, — дышать стало совсем невозможно, прямо до одури, — Пока доеду, пока обувь сменю…

— Мы не в Сургуте, чтобы ты пятнадцать носков и десять курток три часа снимала! — рявкнул он, затем досчитал до десяти, вдыхая и выдыхая медленно. Видимо, практику медитации практиковал. И, все-таки, голос ехидством так и сквозил, скрываясь на приказные нотки и злость: — Я вот вчера вечером сижу и думаю: «Как я соскучился по своей любимой Машеньке! Почему бы мне не вырваться на денек и у не удивить ее с утра пораньше своим визитом?» А ты вот у меня такая, умница и красавица, пошла на опережение с сюрпризом! Ну прямо сокровище, что сказать… С тобой не расслабишься!

Наверное, Дима ждал от меня каких-то оправданий и объяснений, но я так чертовски устала за безумно длинный день и элементарно валилась с ног от усталости.

— Где ты лазила всю чертову ночь?! Зачем отключила телефон с часами? Они и без зарядки мне сигнал отправляют, чтобы ты знала! — взрывался от нетерпения он и я вздрогнула.

В тот момент меня как будто накрыло лавиной. Вот он мужчина, по которому я так сильно скучала и безумно ждала… А он заявляется ко мне в комнату и вместо того, чтобы обнять и поддержать, снова что-то требует и кричит. Сцепив зубы, я нехотя пробормотала:

— Валерка твой сбежал из учебки. Мы с Игнатом ездили призвать его к благоразумию и вернуть в часть. Первое не вышло, второе пошло не по плану… Но, по факту, галочку в этом пункте поставить можно. Корявую, косую, но можно.

Дима таращился на меня такими глазами, будто прибывал в полнейшем шоке. Не знаю, что именно он ожидал услышать… Мол я по клубам шляюсь? Или по мужика? Вуа-ля! Удивитесь, господин депутат! Выкусите.

— Это все? — холодно сорвалось с губ, а потом я и вовсе зевнула в кулак. — Тебе пора, Дим. Иди. Можешь возвращаться там в свою Германию… Или где ты там был? Уже плевать.

Мужчина вздрогнул, немного отшатнувшись назад. Будто я отрезвила его этими словами? Или фигуральную пощечину дала? Только вот жалко его в тот момент не было. Надоели эти его отчитывания, как маленького ребенка.

— И это все? — с каким-то удивлением и досадой протянул он. — Больше ничего сказать не хочешь?

— Честно? Нет. Но, видимо, ты мне не дашь к этому разговору морально подготовиться. Так что придется… — воспользовавшись окаменевшим состоянием Димы, я смело оттолкнула его в сторону, и села на свою кровать. В самый дальний ее угол, забираясь прямо с ногами. — Ты знал про Валеру. Не спорь! Я не гений, но и не идиотка безмозглая. Мне просто интересно, как давно? С того момента, как я тебе про выходные с отпуском заграницей сказала или раньше? Потому что это очень сильно поменяет мое отношения к тебе.

— Как ты поняла? — спросил он вдруг, подтверждая мои самые смелые мысли. — Когда отпуска и выходные пробил, тогда и узнал.

Так я и знала! Дима просто не мог не пробить. Не он с его маниакальным желанием знать и контролировать все вокруг. И тут же напрашивался другой вопрос:

— Мне почему не сказал?

— А зачем, Машунь? Чтобы ты страдала? — подхватив стоящий рядом стул, мужчина поставил его напротив меня и сел, спинкой вперед. — Одно дело знать, что отношения закончились, а другое, что он вообще другим полом интересуется. Для меня это до сих пор шок, переварить не могу. А тебя это наверняка раздавило. Я не хотел этого, золотце.

Стоило вспомнить о Валере, как перед глазами вырисовывалось то самое окно, к которому он меня тащил. Но если Дима узнает об этом, простым увольнением Игнат точно не отделается, обеспечит он водителю незавидную судьбу. И будет прав! Только вот мне, дуре добродушной, было его жалко и подобного исхода совсем не хотелось.

— Ты проконтролируешь, чтобы он вновь не сбежал? — как можно равнодушнее спросила я и Дима настороженно кивнул. Чувствовал, что это не все, а только начало – видела это по играющим желвакам и барабанящим по обивке пальцам. Только вот задать следующий вопрос во мне будто сил не хватало. Будто чувствовала, что «неправильный» ответ убьет все: меня, чувства, доверие… То светлое, что было эти недели между нами.

— Говори, пчелка, — хрипло поторопил меня Дима, зарываясь пятерней в волосы. Сейчас, в лучах уличного фонаря, он был просто великолепен. Такой красивый, что щемило сердце.

Вдох-выдох. Мои пальцы до треска ткани натянули покрывало. Невесомый топ будто начал душить, тиканье часов на стене стало невыносимым.

— У тебя ведь есть жена. Ты не разведен. — это не звучало как вопрос, но все же я ждала ответа. Ждала минуту, две… А Дима молчал и это было худшим из его решений. Из груди вырвался невнятный звук, смешавшимся с обреченным стоном. Я накрыла рукой грудь, потому что забыла, как дышать. Мое тело будто проваливалось куда-то под матрац, в землю… На самое дно. Тишину разрушил собственный удивленный шепот: — Господи, во что ты меня втянул, Дима? Что ты за такой дерьмовый человек??