— Скажу тебе по секрету, — с хитрым видом Дима обернулся по сторонам, проверяя комнату на наличие лишний ушей, — это специальная разработка ЦРУ. Прямо из Америки частным джетом. Называется, «КамБекДомойМашуня!» или «УломаторСтоТыщ». Как кому больше нравится. Тут уж от целей зависит.

Я уставилась на Диму в оба глаза, пытаясь понять: шутит он или нет? А тот как заржет.

— Нет, ну я тебя обожаю, золотце ты моя, — стирая слезы, поведал этот шутник, — Ты так крепко заснула, что я тебя разбудить не смог. Ты всю дорогу дрыхла, как сурок.

— А ты пытался? — недоверчиво уточнила.

— Считается, если я перед твоим носом макиато помахал, а ты и бровью не повела? Мне кажется, это лучше любой перекиси, которую после обморока к носу прикладываю.

— Вот оно что! — театрально вздохнула, прикладывая руку к груди. А еще демонстративно ее закрывая. А то «высмотрит» еще все, мне ничего не останется. — Тебе перекись к носу прикладывали? А я-то думаю, чего ты такой… эм… интересный вырос. С изюминкой. А коленку тебе, судя по всему, нашатырем залечивали? Все, мой пазл сошелся!

— Змеючка, есть змеючка, — закатив глаза он, а затем снова тем взглядом на меня уставился, при которым так рука и тянулась скорую вызвать. Блаженно радостным. — Я тебя все равно люблю. Куда ж тебя такую денешь? Придется этот крест самому тащить всю жизнь.

Вытянув из-под головы подушку, я запуляла ею Диме в лицо, а тот покатился с хохотом. Нет, это точно тревожный звоночек! Может тут газ по трубам увеселительный распускают?

— А Марина что? Не заметила тебя? — выставив руки вперед, я пыталась скинуть с себя сотню лишних килограмм. Ни-че-го.

— Заметила, — поймав меня за кисти, Дима закину их за голову, серьезно сконцентрировавшись на груди. Зубами поднял топ, а потом нагло закусил сосок ими же. Терзая его, как зверь какой-то, в разные стороны. — Передала тебе пакетик с, как она выразилась «личными вещами». Я его проверил на предмет вспомогательных средств для членовредительства. Там презервативы, Машунь. С пупырышками, клубникой и чем-то там еще… Горячие, что ли? Знаешь, нравится мне эта Марина. Мы поладим!

— Вот предательница… Так и ладьте тогда с ней вдвоем! — бросила я раздраженно. Пусть думает, что я на ситуацию злюсь. На самом деле, мне больше нравилось, когда Дима не долюбивал Леру. Как-то приятнее на душе было… Нефиг ему на моих подруг засматриваться! Даже если вместе мы не будет.

— Не могу, я уже душу одному дьяволу продал в вечное и беспрекословное поклонение, — пожаловался мне тот, попеременно покрывая грудь поцелуями. Было бы куда легче сконцентрироваться на разговоре, смотри он мне в глаза. Мне, естественно. Диме и так отлично. Все предельно устраивало. — Он у меня ревнивый, не отдаст.

— Пфф! — впивая коготки в его ладошку, я хотела чтобы он оставил меня в покое. Ни-че-го. Не мужик, а сталь! — Иди на все четыре стороны, понятно?

— Думаешь, я не понял, что ты задумала, — ошарашил меня тот, поднимая недовольный чуть прищуренный взгляд. — Не получится, Машунь. Ты от меня не уйдешь. Нефиг больше нам обоим нервны трепать.

— Уйду. Еще как уйду, проверим? — и со всей дури толкнула его бедрами вперед. Странно, но Дима поддался. Повалился на бок. Я довольно на него уставилась. Дескать, смотри какая я молодец? Попыталась с кровати встать, а нога… привязана.

— Я тебя люблю, и ты меня любишь, — пожал плечами Дима, аки невинный ангелочек. Нимба над головой, правда, так и не возникло, что выдавало с потрохами его принадлежность к подземному царству. — Кончай выдумывать сложности. И, чтобы ты знал. Так, для справки: больше я у тебя на поводу идти не буду. Ночуешь дома! На тебя плохо разлука влияет. Ты, как самое настоящее животное – дичаешь.

— Димочк-а-а, — пропустив все его слова мимо ушей, я невинно похлопала глазками. — А мне пописать надо. Пусти, а?

— Писай здесь, чего уж стесняться! Я твои слюни салфеточкой вытирал в машине, не это ли высшая степень доверия? — наивно заморгал тот. Явно ведь меня копируюя! На что мой средний палец отвесил Диме уважительный поклон и снял шляпу. Как будто говоря: «Уважаю, идите в пень!» И был коварно схвачен зубами в заложники. — Я тебя отпущу, ты не переживай, Машунь. Но когда мы с тобой все обсудим, и я увижу, что тараканы в твоей голове промахами мне белым флагом. Воевать с тобой больше не буду. Все. И чем быстрее ты у себя в головке это обдумаешь, тем быстрее мы оба счастливо заживем.

Дима хотел сказать что-то еще, но резко замолчал, бросив настороженный взгляд к окну. Резко вскочил на ноги, выглянул вниз и как-то совершенно не радостно хмыкнул. Тут же стал жестким и отстранённым, будто думал теперь о чем-то совершенно не радостном.

— Подожди меня, пчелка, — натянул штаны с футболкой и даже рубашку сверху накинул. — Я мигом. Нежданного гостя выпровожу.

— Игнат что ли приперся? Так я буду кричать, дорогой мой! Он мой должник теперь по гроб жизни. — предположила я. — И вообще, я писать хочу. Будь человеком!