Вот только Ами хлопнула себя по лбу и застонала. Я сделала что-то не так?

— Не помню, чтобы я давал такое поручения, — он вскинул брови и скрестил на груди руки. — Мне стоит переживать из-за этого недоразумения, Ами? Или ты объяснишь, почему обнимаешь при мне этого мальчишку.

Это он меня сейчас недоразумением назвал? Какого дьявола?!

Подруга была со мной солидарна и чертыхнулась она уже вслух, а после схватила за руку златокудрого сеньора Басси и потащила нас обоих в каморку для мётел. Внутри оказалось до неприличия тесно, пахло половыми тряпками, чистящими средствами и шампунем этого красавчика.

— Молю, закрой глаза, — попросила меня Ами, и я хором с сеньором Басси спросила:

— Зачем?

Ни он, ни я ответа не получили. Глаза я не закрыла и потому стала свидетелем того, как моя напарница схватила мужчину за лацканы пиджака и притянула к себе. Я точно не ожидала того, что в паре сантиметров от меня будет целоваться парочка. Чувствовала я себя ужасно неловко, потому что деться мне было некуда, одно неловкое движение, и я к ним присоединюсь. Но и мужчина такого поворота ожидал, слишком уже запоздало он попытался обнять девушку. Пока он опомнился, Ами его уже отпихнула.

— Этого достаточно, чтобы усмирить твою патологическую ревность, Модесто?

Модесто всё ещё пребывал в прострации, не в силах подобрать слов, и я его прекрасно понимала. Не каждый день тебя вот так целуют.

— Не так я хотела сделать это в первый раз, но ты сам виноват, сеньор Басси.

— Погоди, — наконец подал голос мужчина. — А это кто?

А вот и про меня вспомнили.

— Меньше знаешь, меньше будешь врать ректору. Просто проводи нас на инвентаризацию в кабинет к Маэстро Тровато, или сегодняшнее больше никогда не повторится, — пригрозила Ами.

— Мы только на прошлой неделе проводили перепись оборудования в его кабинете, я не могу…

— Тогда я прямо сейчас поцелую этого подмастерье. Хочешь?

Теперь Ами взяла меня за плечи, и я сомневалась, что она проделает это и со мной.

— Хорошо, — быстро сдался Модесто. — Но ты выставишь меня в ужасном свете, словно я ничего не держу в голове. А ты знаешь, миа Ами, я ничего и никогда не забываю.

Боги… Я тоже никогда не забуду этот приторный момент и чмокающие у меня над ухом звуки.

К счастью, это быстро прекратилось тычком в грудь сеньору Басси. — Всё, иди первый. А мы потом.

Модесто ушёл, а я осталась наедине со своей подругой и кучей вопросов.

— Это наш завхоз, — пояснила она, поправляя причёску. — Как-то закрутилось у нас всё.

— Ты и завхоз? — как-то не совсем это звучало романтично. Почему-то для служившей в армии девушке я представляла кого-то более… Ну точно не университетского завхоза с роскошной шевелюрой.

— Ну да. А что? Он молод. Хорош собой, умён. Мы одного круга, у него чудные глаза и манеры. У нас схожие интересы и взгляды. Ой, да что это я оправдываюсь! Ты сама-то влюблена в преподавателя. Померяемся избранниками?

— Ни в кого я не влюблена, — пробурчала я себе в воротник.

— Юри, ты под видом мальчика пришла в университет, рискуя репутацией, лишь услышав, что с Маэстро Тровато что-то стряслось. Я не знаю другого слова, которое лучше опишет твоё безумие. Любовь!

Она права. Я безумна, если все ещё надеюсь на чудо и взаимность.

Мы выбрались из каморки и когда дошли до юридического факультета, то услышали сеньора Басси, который объяснял что-то Немо.

— И потому нужно ещё раз пересчитать и проверить все парты и шкафы.

— Модесто, не грузи. Надо так надо. Пересчитывайте.

Ами права. Было что-то надломленное в голосе Мастера. Безграничная усталость и опустошение. Я так сильно хотела увидеть его, убедиться, что он прежний, что с ним все в порядке. Шагнула вперёд, но подруга схватила меня за подтяжки.

— Считаешь парты. Себя не выдаешь, следишь осторожно, иначе всех нас на дно утянешь. Мио Модесто тоже подставился ради тебя.

Не стала я говорить, что её возлюбленный получил огромный бонус в подсобке за это, а сказала только одно:

— Спасибо, Ами.

Я юркнула в кабинет глядя себе под ноги и тут же забралась под ближайший стол в поисках номера.

Модесто ушёл, и в аудитории я осталась наедине с Маэстро и моим стучащим сердцем.

Я ползала по полу, изображая бурную деятельность и украдкой поглядывала в отражения стеклянных дверок шкафов. Немо не работал, он потирал лоб и мучительно морщился, словно его терзала головная боль. Время от времени он припадал к фляжке. Всяких раз, когда он откупоривал её, по классу разносился терпкий запах чего-то перебродившего.