— Мы придём завтра, сеньора.

— И письма принесём.

— И газеты. В следующий раз прямо до дверей!

Я пожала им руки и с трудом сдерживала улыбку. Этим вечером мне правда было весело, и от Ами это не скрылось.

— Знаешь, кто бы что ни говорил, но у Юстиции глаз намётан. Она видит незапятнанные души. Вон как ты эти голытьбу приманила.

— Их кто угодно ласковым словом приманит, они сироты, Ами. Им любое доброе слово — что леденец.

Она закатила глаза.

— Ну вот опять ты делаешь это, Юри. Я хвалю тебя, а ты споришь. Смирись уже, ты добрая, честная и отзывчивая. И только попробуй сказать мне что-то, кроме спасибо!

Моя подруга была такой суровой, что спорить я не стала и послушно ответила:

— Спасибо, Ами.

В конторе она помогла мне переодеться в униформу подмастерья. Клетчатые штаны с застаревшими пятнами краски. Застиранная безразмерная рубашка, пиджак с кучей оттопыренных карманов для инструментов, сумка на пояс и берет, под который Ами старательно спрятала мои фиолетовые волосы.

— Ну вот ты вполне похожа на мальчишку-подмастерья, — подруга была более чем довольна результатом.

— Я думала, мы меня магией замаскируем!

Я никак не могла привыкнуть к тугим подтяжкам на брюках и то и дело дергала их.

— Магия вызывает больше всего подозрений. Тебя бы раскусили ещё на подъездной дороге. А так ты мой помощник, мы идём проводить инвентаризацию старой мебели.

— Серьёзно? — с сомнением спросила девушку.

— А никто не проверит. Там столько сломанных столов и стульев скопилось, что никто возражать не станет. А начнем мы как раз с кабинета твоего Маэстро. Там было что-то нуждающееся в ремонте?

— Вроде нет. Только моё глупое разбитое сердце, — неуместно пошутила я. Вот только мне было не до смеха. Меня трясло от предвкушения, ведь если прошлой ночью глаза меня не обманули, Немо приказал одной из студенток убить меня, а сейчас я иду прямо к нему.

*.*.*

Всю дорогу мы репетировали, что я скажу на входе в учебный корпус, как буду держаться с вахтёрами. Я пыталась говорить изменённым голосом, а Ами смеялась над моими тщетными попытками изобразить парня.

— Да, не парься ты так, мы не на секретный военный объект идём. Ты ко всему так серьёзно относишься, сеньора нотариус?

— Ты сама говорила, мы нарушаем с дюжину правил, — буркнула я, и Ами вновь залилась смехом.

— Никто не будет высматривать в простом подмастерье шпиона. Все шпионские игры у нас с тобой в голове.

Видимо, моя подруга хотела помочь мне расслабиться, вот только легче мне не стало, и я вернулась к своим репликам, пытаясь отточить их до совершенства, как билет перед важным экзаменом.

Экзамены… Как же я по ним скучаю!

У самого здания университета Ами распихала мне по карманам рулетки, блокноты и карандаши.

— Запомни, под каждым столом и стулом есть инвентарный номер. Ты сверяешься со списком, отмечаешь в блокноте, словом, изображаешь бурную деятельность.

— А если Немо спросит?

— Преподавателям обычно плевать на такие мероприятия. Единственное, что они хотят это урвать для своего кабинета новую мебель, потому к тебе могут начать приставать с просьбой о новой тумбочке или стеллаже для книг. На все это ты говоришь, что передашь завхозу пожелания, а уж он-то и примет решение. Всё ясно?

Кивнула.

У входа в главный корпус я готова была развернуться и побежать в обратном направлении, но Ами настойчиво подталкивала меня вперёд и шептала что-то приободряющее. Она помахала охраннику, который пропустил нас без лишних вопросов. Даже обидно, я столько репетировала свою речь, и мне даже не довелось проверить свои актёрские способности.

— Видишь, а ты переживала. Говорю же, никому нет дело до… — Она вдруг резко остановилась и завела меня за спину. — Сеньор Басси.

Голос у Ами превратился в какое-то дрожащее заискивание, когда перед нами возник красавчик с золотистыми локонами до самых плеч.

— Прячетесь от меня, сеньора Цертус? — строго сказал мужчина и опасно навис над нами.

— Никак нет. Дела, — уклончиво ответила подруга, стараясь протолкнуть меня в ближайший коридор.

— А я ждал вас… — строгие нотки вдруг сменились, чем-то напоминавшим обиду.

— Говорю же дела. Вот подмастерье нового обучаю.

— Чему? — а вот теперь этот сеньор Басси вновь стал враждебным, и смотрел он на меня, не скрывая досады.

— Инвентаризации, — подала я голос, стараясь звучать мужественно. У меня даже вышло.