– Здравствуйте, отель «Анфитеатро Флавио».

– Добрый вечер, я хотела бы узнать, есть ли у вас свободные номера.

– На сегодня?

– Да.

– Минутку, пожалуйста… Да, на сегодня есть.

– Хорошо, спасибо.

София повесила трубку. На сегодня есть. Это означает, что как минимум два номера свободны, а через час она уже будет знать, что ей делать. Затем она заметила, что таксист смотрел на нее в зеркало. «Может быть, он услышал мой разговор, – думает София, – а теперь задается вопросом: как же так, сначала она дала мне адрес, а теперь подыскивает номер в отеле? И что же мне делать? Где мне ее высадить? Что ж, и действительно ситуация не совсем понятная».

В конце концов, таксист больше не мог терпеть, его охватило любопытство.

– Извините, пожалуйста…

– Да, что такое?

София была готова разъяснить ему, как все обстояло, хотя на самом деле ее раздражало то, что кто-то лез в ее дела, и особенно то, что кто-то подслушивал ее разговор. Но с другой стороны, что в России, что в Италии, что в любой другой части света – все таксисты мира одинаковые.

– Вы, случайно, не знаменитая пианистка?

София покраснела, в основном из-за того, что плохо думала об этом человеке.

– Погодите, вы играли… Да, вы играли концерт на виа делла Кончильяционе?

– Да, это была я.

– Да, я так и думал, – улыбнулся таксист. – Несколько лет назад я работал водителем в другой службе такси, я приехал за вами в концертный зал, и мне даже удалось немного послушать, как вы играете.

– Вам понравилось?

– Я был очень тронут вашей игрой. Примите мои комплименты вашему таланту. – Затем он в последний раз посмотрел на нее в зеркало: – Надеюсь, что смогу когда-нибудь снова вас услышать. С возвращением.

– Входите.

После стука дверь отворилась и вошел Савини. Танкреди сидел за столом.

– Привет, присаживайся. Как твои дела?

– Добрый день. Хорошо. – Прежде чем он сел в кресло напротив Танкреди, Савини положил папку ему на стол. – Вот последние новости. Она ужинала с этим Виктором. Он подарил ей редкую партитуру XVIII века одного из самых ранних произведений Моцарта. Потом они поехали к нему домой… – Танкреди застыл всего лишь на одно мгновение, но Савини сразу это заметил: – Мне продолжать?

Танкреди постарался придать себе самый естественный и невозмутимый вид и притвориться, что это его совсем не интересует.

– Да.

– Через несколько минут она быстро вышла. Как только она оказалась на улице, то разбила окно в его машине и разорвала партитуру.

Танкреди успокоился. На его лице появился некий намек на улыбку, а затем он рассмеялся:

– Это в ее стиле.

– Вчера утром он ждал ее у музыкальной школы, чтобы извиниться, и принес ей букет цветов. Она не сказала ему ни слова, сделала вид, что принимает цветы, а когда он ушел, выбросила их.

– Судя по тому, что ты мне рассказываешь, у этого Виктора не было ни единого шанса.

– Абсолютно никакого. Это была игра в одного. Он совершенно недооценил такую девушку, как София. Он думал, что полностью понял ее.

– Это самая большая ошибка, которую можно совершить по отношению к ней.

– Тебе нужно что-нибудь еще?

– Спасибо, нет.

Савини вышел из офиса. Танкреди встал из-за стола и подошел к окну. «Мужчины видят ее, очаровываются и думают, что понимают, как она устроена. Они заблуждаются, считая, что пары комплиментов, оригинального подарка, усиленного внимания и ужина будет достаточно. Им сразу кажется, что они могут ее покорить. Но тогда реальность бьет их под самый дых. Сложность Софии. Ее глубина. Ее упорство. Она словно неприступная крепость, из которой она защищает саму себя. Дело в ее уникальности, особенности, исключительности. Она – редкая жемчужина, для многих непонятная. Но, возможно, я кое-что понял в ней». Эта мысль вдруг заставляет его почувствовать себя немного лучше, но всего лишь на крохотный момент. Стоило ему подумать об этом чуть подольше, как он понял, что он неправ. Это помогло ему осознать свою глупую самонадеянность. Была одна вещь, которая проясняла все, не оставляя ни тени сомнения: она не с ним.

София с улыбкой вышла из такси, таксист хотел предложить ей поездку в обмен на автограф, но она тут же ответила:

– Я дам вам автограф, только если заплачу.

В итоге они сошлись на том, что он сделает ей скидку. Она попросила высадить ее в конце улицы и направилась к своему дому: «Мой дом. Если только он еще есть, если он еще здесь. Меня это смешит. Может, мне следовало его предупредить. Обычно все предупреждают, когда возвращаются домой, если не хотят наткнуться на какой-нибудь сюрприз».

– Дорогой, я передумала, прилетаю сегодня вечером, буду к ужину…

Но София не знала, что писать, не знала, что думать, не знала, что она будет чувствовать, и хотела узнать это, не сообщая ничего никому. Пока ее чемодан катился по брусчатке, натыкаясь на небольшие неровности в виде корней деревьев по краям дороги, София оглядывалась по сторонам. Старый ювелирный магазин сменился крошечным мини-маркетом, возле которого стоял мужчина, возможно из Бангладеша, и разговаривал по телефону с невероятной скоростью. С другой стороны улицы химчистка смогла выстоять. «Слава богу, – подумала София, – может, она мне поможет». И как раз в этот момент из магазина вышла Доната, хозяйка, дама лет шестидесяти, вечно веселая чочара [2] , которая могла рассмешить всех, едва открыв рот.