Шрифт:
– Чего спать не легла? – мужчина неспешным уверенным шагом направился к супруге.
Ника стояла на небольшом выступе возле калитки, и, хоть девушка и находилась на три ступеньки выше мужа, их лица оказались на одном уровне. Мужчина остановился в шаге от нее и устало прислонился головой к стене. Ника плотнее закуталась в куртку:
– Ляжешь тут спать, как же! И чего я переживала? У тебя все в полнейшем порядке!
– Ты про Татьяну Васильевну? Прикалываешься? – губы Дмитрия еще больше растянулись в пьяной ухмылочке.
– Да нет. Если эта женщина в таком состоянии, то что там твой молодой цветник творил на корпоративе, страшно представить. Все обожают Дмитрия Александровича! Вешаются ему на шею! А он только рад!
– Ты, случаем, не забываешься, а? – Дмитрий оттолкнулся плечом от стены. Янтарные глаза разом потемнели, с напором впиваясь в бледное женское лицо.
Ника сжалась изнутри. Она знала, стоит ей продолжить в том же тоне, и муж мгновенно поставит ее на место. Физически Дмитрий никогда не угрожал ей, однако последующее моральное надругательство было куда мучительнее. Молчаливые пытки, сменяемые колкими замечаниями и унижениями, действовали безотказно. Переждав, когда Дмитрий остынет, девушка, обычно удостаивалась подробных объяснений, в которых выяснялось, что Дмитрий прав. Всегда. Мужчина без труда изворачивал любые доводы жены, которые превращались в ее больную фантазию, не более. Поэтому она осознанно изничтожала зарождавшуюся ссору, стоило ей приблизиться к критическому моменту невозврата. Доказательство собственной правоты давно потеряло значение, как бессмысленная борьба кролика в крепких объятиях изворотливого удава.
– Я хочу, чтобы ты понял меня правильно… – начала осторожно Ника, не сводя взгляда с подвижных скул мужа.
Но слова ее оборвались из-за стона дернувшихся автоматических ворот гаража. Сотрясаясь, они неспешно распахнулись. Дмитрий развернулся и исчез за тяжелыми металлическими створками. Не прошло и нескольких секунд, как в гараже что-то грохнуло. Один за другим посыпались смачные матюки.
Ника медленно спустилась на площадку, вымощенную перед воротами, и остановилась напротив входа. Свет в гараже по-прежнему не горел.
– Дима, – девушка, покачивая головой как сова, вглядывалась в темноту.
Что-то рыкнуло, затем еще раз. Прокашлявшись, мотор взревел, и круглая фара бросила полосу света на тапочки Ники. Свет тут же дернулся и ломанулся вперед. Девушка едва успела отскочить в сторону. Мотоцикл с прытью вырвался из гаража и заскользил на снегу. Дмитрий затормозил возле перепуганной Ники и, не обращая внимания на ее потрепанный вид и дрожащие колени, принялся старательно натягивать жесткие перчатки на крепкие пухлые руки.
– Куда ты собрался?! – Ника подскочила к мужу и ухватилась за руль. Ее заметно трясло.
– Я скоро буду, иди в дом! – Дмитрий с силой надавил ладонью поверх бледной окоченевшей кисти жены.
Ника вскрикнула и отдернула руку.
– Ты с ума сошел? Куда ты поедешь?
Створки кованых ворот пришли в движение.
– Свали уже домой! Синяя вся! – Дмитрий крутанул ручкой.
Мотоцикл ринулся с места и, заваливаясь по сторонам, понесся к шоссе.
Ника сделала несколько шагов и остановилась. Зубы свирепо искусывали щеки изнутри.
– Да что же это такое! – закричала она вслед красному огоньку габаритов, скрывшемуся за поворотом. Пар из ее рта поднялся над головой и растворился в морозном воздухе.
В окне соседского дома загорелся свет. Ника увидела темную фигуру за краем отодвинутой занавески.
С трудом передвигая заледеневшими ногами, она забралась по каменной лестнице на крыльцо и зашла в дом. Только сейчас девушка вспомнила, что оставила спящих детей одних наверху. Вытерев мокрый отмороженный нос и слезящиеся глаза рукавом куртки, она не без удовольствия заметила грязные следы на дорогой бархатистой ткани. Куртка безжалостно полетела на пол. Ника прислушалась. Ни звука.
Пройдясь босыми ногами по глянцевому полу, она поднялась по деревянной лестнице на второй этаж, не забыв переступить последнюю, противно скрипящую, ступеньку.
Первая дверь вела в спальню старшей дочери Милы. Высокая для своих семи лет девочка, откинув одеяло, растянулась на кровати и крепко спала. Ника бесшумно перешла к соседней двери и заглянула в комнату к пятилетней Тане. Та, шумно сопя коротким носом, уткнулась в любимого, замусоленного до потертостей облезлого зайца.
В третьей комнате на кроватке, залепленной наклейками с лошадьми, спала трехлетняя Даша. Темные волосы малышки беспорядочно легли на плечи и лоб, загораживая щекастое личико. Ника присела на край кровати и медленно провела ладонью по выпуклому лбу ребенка, убрав набок пышные кудри. Девушка считала себя грамотной и уравновешенной матерью, пока не родилась Даша. В отличие от старших сестер, девочка была весьма проблемной и истеричной. Когда Ника была уверена, что она идеальная мать, Господь послал ей Дашу.
Несколько минут девушка бездумно разглядывала младшую дочь, после чего вышла из комнаты.
В конце холла находилась их с Дмитрием спальня. Первое, что бросалось в глаза, – широкая кровать, застеленная голубым покрывалом крупной вязки, охватывавшим ее со всех сторон. По стенам тянулись шкафы с овальными зеркалами.
Обставленная спальня вдруг причудилась Нике странным холодноватым помещением неизвестного назначения. Впервые за десять лет супружеской жизни она ложилась в постель, не поговорив и не разъяснив все до конца с Дмитрием.