– Папа! – девичий визг заполнил коридор.

В кухню вбежали дети. Хватаясь за отца со всех сторон, они пытались наклонить его и взобраться на спину и шею.

– Осторожней, осторожней, – хрипло засмеялся мужчина, через силу удерживая дочерей. – У папы болит нога.

– Ой, а что с тобой произошло?! – девочки присели как по команде и затыкали пальчиками в огромный синяк, охватывающий голень Дмитрия.

Ника уперлась спиной в край столешницы и безразлично смотрела на ногу мужа, помешивая сахар в дымящейся кружке.

– Я вчера так спешил домой, что не заметил ледяную дорожку перед нашим забором. Поскользнулся, закружился, как бегемотиха в балетной пачке, – под смех дочерей Дмитрий комично раскачивался во все стороны, – и рухнул!

Отец семейства повалился на пол и, дергаясь, широко раскинул руки.

Таня с Милой захохотали. Запрыгнув отцу на грудь, они легонько похлопывали ладошками ему по лицу, а Даша, отойдя на несколько шагов назад, с разбега плюхнулась ему на живот. Дмитрий крякнул и согнулся пополам.

– Ты решила меня добить? – смеясь и корчась от боли, прокряхтел он.

– Нет, папа. Хочешь водички? – спросила Даша, улыбаясь словно ангел.

Не дождавшись ответа, девочка слезла с отца и побежала к столу. Совок с щеткой грохнулись об стену. Крошки и мусор, оставленные Никой, щедро рассыпались по всей кухне.

– Дашка, блин! – Ника отставила кружку.

Малышка вздрогнула и замерла на месте. Ее глаза тут же наполнились слезами.

– Закройся! – рыкнул Дмитрий, повернув голову к жене. – Не расстраивайся, – нежно обратился он уже к дочери, – мама сейчас соберет мусор. А мы лучше пойдем смотреть мультики, согласна?

Дмитрий поднялся, взял Дашу на руки и вышел с кухни.

Ника закусила щеки и подняла язык к нёбу. Нехитрый прием помогал не разреветься, но сейчас он сработал слабо. Глаза заслезились, и нос тут же заложило. Вылив остывший кофе, девушка заново запустила кофемашину. Медленно постукивая ложечкой по стенкам кружки, Ника внимательно следила, как шершавые грани сахарного кубика истончаются и рассыпаются на мелкие круглые крупинки. Дыхание ее постепенно выровнялось, а глаза окончательно просохли и посветлели.

Ника зашла в гостиную. На длинном диване сидел Дмитрий, со всех сторон облепленный детьми. Старшие девочки смотрели мультфильмы, а Даша играла с папой в ладошки. Когда он проигрывал, девочка задорно хохотала, запрокинув голову назад, то и дело пытаясь свалиться с папиных колен.

Дмитрий без труда ладил с детьми, чему Ника бесконечно завидовала. Она не обладала той непосредственностью, а может, и желанием, чтобы полностью раствориться в игре. Обычно, наблюдая за домашними, мама девочек мысленно благодарила Дмитрия, что он с лихвой восполнял пробелы, с которыми она никак не могла справиться. Но в этот раз, войдя в комнату, девушка лишь мельком посмотрела в их сторону.

– Опять ревешь?

Ника оторвала взгляд от пола и зыркнула на мужа.

Дмитрий улыбался! Он буквально светился от удовольствия! Только глаза внимательно следили за ней.

Женские губы предательски дернулись в попытке превратиться в ответную улыбку, но задетое самолюбие тут же стерло ее с лица. Представив ко всему прочему, как Дмитрий вчера, не скупясь, награждал своим вниманием рабочий дамский коллектив, Ника почувствовала, что внутри все вспыхнуло и наполнилось ненавистью. Она рывком придвинула журнальный столик к дивану и, стукнув кружкой о стеклянную поверхность, ушла прочь.

От ненависти тряслись руки и пробивал холодный пот.

«Что мне делать?» – Ника подошла к окну на кухне и прилипла взглядом к припорошенным снегом кленам.

– Жрать-то мы будем сегодня? – Дмитрий подошел к столешнице и бросил пустую кружку в раковину. Металлический грохот смешался с жалобным стоном фарфора.

Ника развернулась:

– Нет, мы не будем есть!

– Почему же? Не достоин твой муженек завтрака, да? – Дмитрий был явно ошарашен неожиданной эмоциональностью супруги.

– Поговорим?

– Спрашивай, – мужчина дернул плечом, опустился на ближайший к Нике стул и притворно застонал, выдвигая ногу вперед.

Усевшись, он машинально провел рукой по голове. Темно-русые волосы скрылись под ладонью, выбиваясь только в той части, где не хватало фаланги безымянного пальца.

Ника молчала. Зная вспыльчивость мужа, она опасалась его гнева. Но в то же время прекрасно понимала, стоит Дмитрию пропасть из поля зрения, как сомнения и ревность снова захватят ее, дав волю безжалостному воображению.