– Могла бы и догадаться! – вздохнула она. – Знала ведь, что придешь!

– В блюдо свое увидела, или сболтнул кто? – спросил Соловей-Разбойник. – Впрочем, и так понятно, кто это. Мог бы и показаться для приличия!

В ответ на эти его слова ветер вновь ожил, прошелестели листья и вновь все стихло.

– Какая разница? – спросила его Яга.

– Действительно,– пожал плечами Соловей-Разбойник.

– Ну, и с чем пожаловал? – поинтересовалась Яга.

– На тебя посмотреть,– честно ответил Соловей-Разбойник, продолжая любоваться ею.

Вопреки всем прочно укоренившимся в народе стереотипам, Баба-Яга вовсе не была такой, какой её рисовали языки сплетников. Вместо сгорбленной кривоносой седовласой старой карги в дверях избушки стояла женщина невероятной красоты – по плечам струились серебристые волосы, синие глаза оценивающе взирали на Соловья-Разбойника, сама она улыбалась обворожительной улыбкой, одним словом, взгляд не оторвать. И уж тем более нельзя было сказать, что ей без малого почти пять сотен лет.

– Тебе лишь бы пялиться! – в сердцах сказала она.

– Ничего не могу с собой поделать! – вздохнул Соловей-Разбойник. – Такая уж у меня натура!

– Заходи! – улыбнулась Яга. – Что стоять почем зря?

Она посторонилась, пропуская гостя внутрь. Внутри избушка была совсем не такой, какой выглядела снаружи – у бревенчатой стены стоял дубовый стол, в углу у добротной печи расположились метла и ступа – неизменный транспорт Бабы Яги. В печи стоял котел, в котором булькало какое-то варево. Там же на полке в ряд стояли банки, склянки и пузырьки с различными порошками и жидкостями. На одной из стен висела потрепанная жизнью шапка-невидимка, а компанию ей составляли гусли. Соловей-Разбойник прекрасно знал – если начать на них играть, окружающие тут же пустятся в неудержимый пляс, хотят они того, или нет. Вообще, тут было много таких вещей, к которым крайне нежелательно было прикасаться. К примеру, шкаф в углу, который совсем уж нехорошо время от времени подрагивал, словно оттуда что-то хотело вырваться наружу, или сундук, с внушительных размеров замком. В общем, избушка Яги была под завязку полна тайн и секретов.

– Садись! – пригласила Яга. На столе тут же, стоило ей хлопнуть в ладоши, возник самовар.

– Ну, рассказывай, где тебя носило! – сказала Яга. – Давно ты ко мне не захаживал, отдалились мы совсем друг от друга.

– А за это царя благодари, с его богатырями, будь они все неладны,– ответил Соловей-Разбойник. – И, если мы давно не виделись, это вовсе не значит, что я о тебе не думал.

Он по-прежнему не отводил от нее взгляда. Создавалось такое впечатление, будто когда-то их связывало что-то ещё, помимо дружбы, длиною в несколько жизней, но они всегда понимали, что между ними ничего больше быть не может, так уж сложились обстоятельства.

– Я тоже скучала,– кивнула Яга. – Думала, что сгинул ты уже неведомо где!

– Да ну, брось! – отмахнулся Соловей-Разбойник. – Ты ведь знаешь, мы с тобой всегда будем! Так уж заведено. Сто лет, двести, для нас с это не срок! Даже считать не хочется. Года идут, поколения сменяют друг друга, одни мы как были, так и есть.

– Может и поэтому мы до сих пор одни,– вздохнула Яга. – Время беспощадная штука!

С этими словами Яга взглянула на висевшие на стене часы с кукушкой, которые показывали верное время всего два раза в сутки, ведь стрелки замерли на них уже очень много лет назад.

– Не скажи! – усмехнулся Соловей-Разбойник. – Время вещь относительная! Ты, старушка моя, как прекрасной была, так ею и осталась!

– Я вот тебя метлой сейчас! – воскликнула Яга. – Нашел старушку! Тоже мне, молодец!

– Я серьезно! – сказал Соловей-Разбойник. – Таких как ты больше нет!

– Есть! – сказала Яга. – И лучше есть!

– Если бы! – вздохнул Соловей-Разбойник. – Даже там, за пустыней, я не сумел найти свое счастье! Весь Восток обошел, а толку никакого, хоть Восток – дело тонкое!

– Плохо искал! – усмехнулась Яга. – Счастье, Рахманыч, намного ближе, чем ты думаешь!

– Да неужели? – удивился Соловей. – И где же оно?

– Здесь! – ответила Яга. – В царстве нашем, на болотах!

– Если это та твоя подружка, то увольте! – запротестовал Соловей-Разбойник. – Она, конечно, замечательная, но не в моем вкусе! И вообще, как ты себе это представляешь? Меня и эту Кикимору?

– Успокойся, не о ней сейчас речь! – сказала Яга. – Хотя, она тоже довольно милая.

– Нет уж, увольте! – сказал Соловей-Разбойник. – И без твоей распрекрасной Кикиморы обойдусь! Жил без женской любви и заботы, и дальше проживу. Видимо одиночество – удел мой.

– Ты так говоришь, будто на болотах кроме кикимор больше нет никого! – сказала Яга.

– Ну а кто еще? – спросил Соловей-Разбойник. – Пиявки да лягушки?

– Василиса! – сказала Яга. – Девица красоты невероятной! Сидит там в тереме, принца дожидается.

– И откуда такая информация? – спросил Соловей-Разбойник.

– Прямиком из царского дворца! – ответила Яга. – Я как узнала, сразу подумала – а чего тебе, Рахманыч, одиноким быть? В самый раз для тебя вариант!

– И информатор все тот же! – кивнул Соловей-Разбойник. – Ветром прилетел, так же улетел и поминай его как звали! Ни здрасте, ни до свидания!