Благодарность ведет в райский сад: венок поэм
вернуться

Батурина Татьяна
Шрифт:

Младеница мира

Я понимала раньше мало:Давным-давно была война,В дымы и смерть шагнула мама,И как отважилась она?Вокруг сосновой колыбелиСквозь дыры маминой шинелиСверкали звуки, краски, светПослевоенных бедных лет…

Отцовские сны

Ночами беспросветными,Тая в себе тоску,Приходят сны бессмертныеК усталому отцу:Непраздничные площади,И сталинградский зной,И лошади, и лошади,Задетые войной…И, посерев от жалости,Рвет кто-нибудь затвор –Помочь хоть страшной малостью:В упор, в упор, в упор!..

Отец и матерь

Ложились отческие ратиВо снеги смертные, не сны…Но шли и шли отец и матерь,Всё шли по времени войны.Их души прятал огнь небесныйОт преисподнего огня –И возвышался ход сокрестныйВ святом предчувствии меня.

Былым солдатам

За что воевали былые солдаты?За русские долы, за реки, за хаты –За русые косы, за русую речь,За святость,что с русой души не совлечь.

Дом

Отец мой сам поставил дом,И, только из пелёнок,Я в дом, сверкая животом,Вошла, словно котёнок, –Домахи-кошки не нашлосьВ хозяйстве небогатом.Сказала матушка:– Авось,Жить станем без заплаток.О, детство, скорое, как свет,Краса на тощем хлебе!Звезда, я все бегу вослед,Ты там ещё, на небе!Который год, в который разХочу во сне настигнуть,И наяву силён соблазн –Взлететь, схватить и спрыгнуть!Что есть звезда?Клочок огня,Во мгле судьбы сверкнувший?Осколок света, пламень дня,Грядущий иль минувший?Пускай звезда меня ведётПо жизни вдоль созвездий,Так водит гостя садоводВдоль сказочных соцветий:«Вглядись в цветы и выбирай,Что по сердцу придётся,Неси в единственный тот край,Где пульс усталый бьётсяВ седом отеческом дому,Где снимок твой глазастыйПарит в сиреневом дыму,Но дым глаза не застит…»

Автопортрет с тюрей

Среди апельсинных ноктюрнов,С бокалом свечи золотой?Нет, с ложкой над кашею-тюрейВ сорочке из марли пустой.Так крепко я ложку держала,Что сгинула в нетях война:Видать, победиха-державаИ тюрей спасаться вольна!Она присмотрела за мною,И я не забыла о том,Как мать подпирала спиноюНаш талый, наш глиняный дом,Как вечером с доброго небаСнимал мой усталый отецПшеничное солнышко хлеба,А вместо звезды – леденец.

Русский рисунок

Не стольный град, не пуп вселенной –Укромный русский городок,Где каждый домик белостенныйИздревле смотрит на восток.Где на скамейках толстопятыхКорзины яблок там и тут,А во дворах вьюны и мятыИнтриги нежные плетут.Где белоствольною калиткойЛегко войти в моё давно,Когда я, как иголка с ниткой,Вплеталась в русское рядно.Лазурный, алый, белый, синий –Как много вышито цветков!Вся златошвейная РоссияИз малых смотрит городков.Творит всё новые узоры,Хотя и старым несть числа:Святые вещие соборыИ певчие колокола.Покорна их смиренной силе,Душа трепещущая мнит,Что и небесная РоссияВ те колокольчики звонит!

Азбука

Свитки пелёнок, крещальные свечи,Азбукварей лепотки,Детская комната отческой речи,Световершки-корешки.Кажется, издревле стол письмодельный –Спящего дерева ствол –Мне отпустили, как город удельный…Вот этот письменный стол.Как поживаете, азы и буки?Плещутся над головойЗеленоглазые светышки-звуки,Дерево светит листвой.Здравствуй, хранилище лада и рады,Здравствуй, взыскательный род!Близко я, у родословной ограды,Скоро ль дойду до ворот?Или провидишь, мой предок глазливый,Грешной судьбы переплёт?Полно!Нас взыщет лишь Бог справедливый,Взыщет – и тем вознесёт…Близко я, родичи, слухом и духом,Рядышком мой окоём,Выстланный светом, и словом, и пухомВеры,А тем и живём.Копятся тайны любови и гнева –Вызнает, кто помудрей…Светит листва православного древаСвитками азбукварей.

Русский спас

«Я не могу весёлых песен петь!» –Пою певцу печальному вослед(Он, может быть, печален и в раю?)И музу старомодную моюНе вывожу стеснительно во свет,В причудливую шёлковую сеть.Да и сама не столько хороша,Чтоб дивовать собой капризный люд:Меня в садах растила Дар-гора,Моим стихам устраивали суд,Стесняясь поэтических причуд,Отпетые ребята-бисер'a –Спасибо им, что выжила душа!Ещё она повадилась летатьНа пажити отцовских Житне-Гор:И в Житне-Горах, и на Дар-гореДавно, ещё при батюшке-царе,Сияли церкви.Живы – с эких пор! –Они не дали душу расплескать.Такое счастье.Видно, неспростаДуша глядела сызмала на Спас,В премудрую Евангельскую даль –Премудростью же множится печаль…Такое счастье выпадаетРазИ навсегда, до самого креста.

В родном селе

Куда мы едем ночью на подводе?От взгляда солнца волчьего укрытоШершавою рукою материнскойТатьянино бессонное лицо.О, Господи!Уже тогда – Татьяна,Тогда уж с полным именем носилась,Как с расписной, набитой чудом торбой,Дни обживая, словно погремушки.Но, чтобы косы выдались на славу,Чтоб змеями любовными взвивалисьНад будущими радостями жизни,Была Татьяна долго стригунком,Шершавою рукою материнскойИ ножницами стрижена «под ноль»…О, жеребёнок, мчащий за телегой,Ты всё ещё летишь дорогой к домуПо чистой тверди памяти Татьяны!Забыла столь всего – дорогу помнюСквозь многолетье лунное, степное,Лесное, огородное, речное,Туда, где мне и пять, и семь, и десятьВсё исполнялось лет, всё исполнялось,Туда, где всё встречали и встречали…Меня вносили в старенькую хату,Закутывали в сонные одеждыИ спать велели под приглядом света,Незыблемо парящего в лампадеПред ликом строго-доброго святогоТам, в глубине, в старинном возвышенье…Шершавей, тяжелее материнскихВсегда бывали бабушкины руки,Что в сон меня тихонько опускали…Когда же утро – петухи с подзоровКричали, замиряясь с петухамиЗари, а те – с дворовыми, живыми,А над столом струился пар молочныйИз голубой, а может, красной кринки.Такой всегда была дорога к дому.Она в душе на донышке осталась,Горчит домашним сладким молоком…